Зависла пауза, неловкость от которой, кажется, испытывал только Виктор.
Шеф, видимо, решил ее разрядить.
– Так мы чего приехали-то, – сказал, словно продолжая начатый разговор. – Новости по поводу убийства.
После происшествия с Натальей Виктор соображал совсем туго; насчет какого убийства, он не понял и переспросил:
– Убийства?
Шеф кивнул.
– Антончик расстарался. Нашли тех, кто грохнул приятеля нашей девочки.
– Так быстро? – не понял Виктор. Убийство, скорее всего, совершили не на бытовой почве, а за такой короткий срок в нашей стране убийцу обычно находят только в том случае, если один супруг то ли в порыве ревности, то ли просто по пьяни грохнул свою «половину», да еще и в придачу нашлись свидетели.
Шеф слегка скривил губы.
– Я ж говорю – расстарался. Влез мальчик в очень нехорошую историю. Чего, собственно, и следовало ожидать – с его-то образом жизни. Взломал базу данных… у одних весьма серьезных людей.
– И что, взяли уже?
– Экий ты быстрый, – качнул головой шеф. – Взяли… На исполнителя еще даже не вышли. Просто вычислили, кто заказал.
– Кто мог заказать…Или у них только одна версия?
– Если я говорю – вычислили, то, стало быть, вычислили, – рассердился Анатолий Андреевич. – Это уже не версия. Теперь только доказательства собрать. Ну, да ребятки справятся, я лично в этом не сомневаюсь. Только вот…
– Это… нас как-то может коснуться? – осторожно поинтересовался Виктор.
Шеф качнул головой.
– Об этой истории вообще можно было бы забыть, если бы не одно «но»: девочка наша «засветилась» рядом с Сильвестром. Кажется, всего один раз, но этого вполне достаточно, чтобы ее… чтобы считали, что она может… что-то знать. И в квартире наследила, а туда приходили… Уже после того, как дверь наши опечатали. Причем аккуратненько так вскрыли, если бы ребятки Антона этого заранее не ожидали – нипочем бы не догадались. Искали что-то, да, похоже, так и не нашли.
– Да куда же он влез?! Кому перешел дорогу?! – Почему шеф говорит такими расплывчатыми, обтекаемыми фразами – вроде и слов много, а информации никакой?
Анатолий Андреевич поднял на Виктора внимательный взгляд.
– А ты уверен, парень, что на самом деле хочешь об этом знать?
Илья Семенович с бесстрастным лицом отхлебнул чай.
– Не отпускай ее.
Анатолию Андреевичу легко говорить – «не отпускай». А под каким предлогом не отпускать-то? Пояснять что-то и даже говорить с Натальей на тему смерти Сильвестра шеф ему запретил. И почему – по телефону? Ведь не прошло и шести часов, как шеф с доктором были у Виктора. Почему шеф не сказал об этом сразу? Не хотел говорить при Илье Семеновиче? Или за прошедшее время появилась какая-то новая информация?