Дорон улыбнулся:
- Быстро ты сообразил, что это нелегкая задача. Продолжай думать, авось придумаешь, как взяться за дело.
Дорон еще раз выбрался в Дабору. Магвер приходил в себя после болезни, он был молод и силен, и подаваемые ему Листом травы действовали быстро и эффективно, но пока он остался в укрытии, а переодевшийся в деревенскую одежду Дорон отправился в город.
До казней оставалось два дня. Бановы глашатаи неустанно напоминали о них, описывая, какие пытки ожидают Острого и его приспешников. Множество людей задержались в городе, да и новые торопились застать последние дни ярмарки. Сейчас в городе было очень людно. Толпы шатались по улицам, толкались на площадях, стычкам и дракам не было конца. Гвардия разошлась по казармам, готовясь к отходу, который намечался сразу же по завершении зрелища. После последней облавы исчезли помощники Шепчущих.
Даборцы много говорили об этом, а в их голосах, кроме любопытства и возбуждения, вызванных предвкушением кровавого зрелища, звучали страх и ненависть. В их словах Острый становился не только учителем, не только стражем памяти о предках. Понемногу о нем начали говорить как о друге, близком товарище, действовавшем от их имени, за них поднимавшем вооруженную десницу на сборщиков бана. Он стал даже знаменитее Белого Когтя. И вот теперь его привяжут к столбу, а на его теле палачи станут демонстрировать народу свое искусство. Страшная судьба! И в людях вскипала горячая злоба, все большая неприязнь к бану, ненависть к Гвардии.
Поговаривали также об исчезновении обоих Листьев. Объясняли это по-разному, предполагали, что и старый мэтр Дорон, и молодой Ольгомар скрываются где-то в лесу.
Большинство вслед за бановскими осведомителями повторяло, что Листья отправились к Священному Гаю поклониться Деревьям, подтвердить свою дружбу и услышать пророчество для Ольгомара.
Впрочем, некоторые говорили другое. Слухи, неведомо кем распространяемые, кружили по городу, вызывая страх. Говорили, будто гвардейцы, мстя за свое поражение на турнире, напали на Листьев и прирезали их где-то в лесу. Или просто похитили, чтобы привезти в Гнездо и бросить к ногам Матери. Слыша такое, люди скрежетали зубами, их руки сами сжимали рукояти палок.
Дорон весь день кружил по городу, ловя сплетни в трактирах и кабаках, подслушивая перешептывания торговцев. В полдень снова наблюдал за обходом стен Горчема, а к вечеру отправился в обратный путь. Через два дня бан должен умереть.
- Почему они так со мной поступили? Скажи, Лист, ты человек мудрый. Почему они назвали меня предателем и покрыли позором мое имя?