«Вообще-то обычно я нервничаю из-за вас», – слова уже соскакивали с языка, но я все же их ловко поймала и спрятала подальше.
Шелаев подбирался к моей душе, я это вдруг почувствовала очень остро. Его вопрос, взгляд, рука…
– Конечно, нет, – с вызовом произнесла я, и тон разговора изменился на противоположный. Не в силах больше сидеть, я поднялась и скрестила руки на груди. В глазах Клима поблескивала обидная насмешка, и я стала злиться. Не нужно было говорить про Матвеева, это же еще один повод посмеяться надо мной. – Зачем вы пришли сюда?
– Хотел побыть с тобой наедине, – просто ответил он, щурясь. – Это так редко случается.
– Я никогда больше не буду с вами наедине. Пожалуйста, запомните это.
Он улыбнулся, опустил ногу и сказал:
– Каждый раз, когда ты говоришь «никогда», ты даешь мне надежду, потому что еще ни одно твое «никогда» не сбылось, Анастасия. Ни одно.
Правота Шелаева меня расстроила, но я сдаваться не собиралась. Убрав руки за спину, я ответила почти равнодушно:
– Значит, пришло время сбываться моим «никогда».
– Нет, такое время вообще не наступит.
– Вы ошибаетесь.
– Это легко проверить.
– Вы ошибаетесь, – настойчиво повторила я и «мило» улыбнулась.
– Ты хотя бы иногда по мне скучаешь? – Клим заглянул мне в глаза.
– Нет!
– Может, еще посидим немного, посмотрим на лилии? Мне они не нравятся, но треугольные кусты гораздо хуже. – Шелаев недовольно поморщился и вытянулся, устраиваясь поудобнее.
Проигнорировав предложение, я, не оглядываясь, направилась к дому. Фразы вертелись в голове, и я старалась отыскать неправильные, заменить их, а также вычеркнуть лишние и добавить нужные. «Ну почему, почему он сильнее? И почему не получается оставаться равнодушной?»
Никогда, никогда, никогда… Желая немного успокоиться, я подошла к фонарному столбу, прислонилась к нему спиной и посмотрела на небо. Сердце начинало стучать ровнее, водоворот всевозможных чувств затих, я закрыла глаза и тихо вздохнула – лучше бы принцессам не встречать на своем пути злых и коварных троллей…
«Клим, чем вы занимались раньше, когда я жила в деревне? У вас же было какое-то развлечение?.. Интересно, какое?»
Воображения не хватило, чтобы ответить на эти наитруднейшие вопросы, я втянула влажный воздух, подняла руку и дотронулась до плеча, до того места, к которому прикасался Шелаев. Еще раз вздохнула и покачала головой.
– Я – Ланье. Мой личный и окончательный приговор.
В зал внесли закуски, и теперь столики были заставлены тарелками и подносами. Я взяла бокал шампанского и с удовольствием сделала несколько глотков – холодные пузырьки приятно кольнули язык, и я потянулась к маленьким бутербродам с овощами. Во мне проснулся нестерпимый голод, будто я провела напряженный сеанс одновременной игры в шахматы, длящийся минимум восемь часов. Но Эдита Павловна подала знак, и я неохотно направилась к ней.