– Где ты была? – поинтересовалась она.
– Гуляла, – честно ответила я и мысленно добавила: «С Климом Шелаевым. В основном мы обсуждали достопримечательности Ханты-Мансийска и… наши будущие встречи наедине».
– А вот и Максим, – Эдита Павловна отвлеклась, одарив приближающегося к нам Матвеева щедрой улыбкой. Полная рука бабушки легла на подлокотник кресла, и большой малиново-красный рубин в платиновом обрамлении величественно засверкал.
Мы обменялись приветствиями, Матвеев, немного развернув свободное кресло, устроился рядом.
– Я ожидала тебя. Не люблю эту публику, но иногда нужно выбираться из дома, – начала разговор Эдита Павловна. – Вера Григорьевна удержу не знает и обычно приглашает всех подряд. Отдохнуть в таком обществе невозможно. – Бабушка хлопнула ладонью по подлокотнику, и раздался приглушенный стук кольца о дерево.
– Не могу судить, – нейтрально ответил Матвеев, – я знаком только с половиной присутствующих.
– А другая половина и не стоит того, чтобы с ней знакомиться, – многозначительно произнесла Эдита Павловна, бросая неприязненный взгляд на бородатого мужчину в мятой ярко-зеленой рубашке. – Полагаю, это приятели Марка. Богема, – она фыркнула. – Можно получать удовольствие, созерцая картины, но образ жизни художников уважения не вызывает. Максим, ты собирался показать Насте сад, буду тебе очень благодарна… Свежий воздух куда лучше этой трескотни.
Но у меня был готов отличный ответ, и я с ним тянуть не стала.
– Я уже ознакомилась с садом. Очень красивый, особенно понравились лилии – белые, желтые и розовые, но у них такой крепкий аромат, что голова разболеться может.
Произнося это, я чувствовала себя жеманной барышней, но иного пути к спасению не было. Мысль о том, что я опять пересекусь с Шелаевым, не могла вызвать радости, так что заманить меня в сад не получилось бы никакими глазированными пряниками.
Бабушке мой ответ не понравился, но она не показала этого – лишь чуть приподнялась ее левая бровь, а затем опустилась.
– В таком случае я позволю себе пригласить вас, Анастасия, на прогулку по дому. Картины есть и на первом этаже, и на втором, вам будет интересно.
– Спасибо, – выдохнула я, оказавшись прижатой к стенке. – Но…
– Анастасия, – насмешливо перебила меня бабушка, – уверяю, картины не пахнут, значит, твоей голове ничего не грозит.
* * *
Матвеев предложил подняться на второй этаж, и я согласилась. Пусть все идет по плану Эдиты Павловны, вернее, пусть она считает, что ей удается воплотить в жизнь задуманное. Я собиралась демонстрировать равнодушие, так что ж – этот час наступил!