— Мне все известно… В редакции полностью укомплектованы штаты. Ты возглавляешь отдел фронтовой жизни. Я и Седлецкий остались спецкорреспондентами. У руля информации стоит наш неутомимый Грачев. По-моему, все правильно!
— Ты, Дмитрий, главное забыл… С нами новая сила, подполковник Синчило!
— Оказывается, ты мастер на рифмованные дифирамбы…
— Это слова Седлецкого. Он любит создавать новому начальству рекламу.
— Вот лукавый царедворец!
— Он уже заезжал в редакцию. Вокруг начальства петушком ходил. Хвастался каждому встречному и поперечному, что подполковник Синчило давний почитатель его стихов.
— А чего добивался Седлецкий?
— Он исподтишка вел атаку, хотел занять место Гайдукова.
— Странно… Мне Виктор говорил, что он сам предлагал Седлецкому поменяться ролями. Но Семен отказался.
— Надо знать характер Семена Степановича. В ту минуту в корпункте находились девушки, а Седлецкий любит пустить пыль в глаза. «Я в окопах сижу, я под обстрелом, но в тыл не собираюсь!» Уверяю тебя, ему каждую ночь снится должность Гайдукова. Поэт и драматург Седлецкий — представитель редакции на КП штаба фронта! Звучит, а?
— Еще бы! — усмехнулся Дмитрий, подвигаясь на краешек скамейки. — Да, между прочим: подполковник Синчило — это ведь бывший редактор армейской газеты?
— Ты его знаешь?
— Я все думал: очень знакомая фамилия. Сейчас вспомнил…
— Может, и бывший редактор… Но все равно: подполковник — никудышный газетчик.
— Как же он к нам попал?
— Пошел на повышение.
— Здорово!
— У него в отделе кадров есть могучая рука. Вот она и подсаживает его…
На крыльцо вышел старшина. Потушив окурок, он сказал:
— Постель приготовлена, можно ложиться спать.
— Пойдем, Дмитрий, пора… — заторопился Бобрышев.
— Вот что, дорогой Тетрадий Гречанович! — входя в хату, улыбнулся Дмитрий. — Если доверишь мне спиннинг, я встану чуть свет и схожу на рыбалку.
— Пожалуйста. Блесны у меня наготове. Дед Егор пойдет вентеря трусить, места покажет. Есть подходящее озеро, Волчье называется.
При слове «озеро» клевавший носом дед Егор встрепенулся.
— Сведу и покажу. — Он достал кисет, принялся скручивать цигарку. — Там крупная щука есть… Окунь — как лапоть…
— Ты иди ложись, окунь… — снимая с мужа пиджак, — сказала хозяйка.
«Надо самому не проспать, дед не разбудит, мы засиделись», — кладя под подушку коробку с блеснами, подумал Дмитрий.
Но он ошибся. Дед разбудил его еще до зари, прошептав над ухом:
— Пошли, а то клёв прозеваем.
Дмитрий проворно оделся. Сунув в карман коробку с блеснами, он взял спиннинг и вышел во двор. После дождя было свежо. Начинался рассвет. Хутор спал тихим сном. В соседней избе темнело плотно завешенное окно. «Вера еще спит», — подумал Дмитрий.