Лестат предлагал убить полицейского, но передумал. Это может вызвать еще большее подозрения. Слава богу, тот тип не разглядел лицо Луи, а в их доме на Рю-Роль, они живут не одни. Первый этаж они сдавали одному портному под мастерскую, а сами жили наверху. К тому же Луи подключил все доводы, стараясь убедить полицейского, что наверное они ошиблись адресом. Из разговора надо было узнать, что именно видел свидетель, догадался ли, что Луи — вампир? Проговорив полчаса, удалось выяснить, что свидетель, живет около кладбища Сент-Луи, владеет небольшим магазинчиком в центре города, где торгует детскими игрушками, а про вампиров он ничего не сказал. Он только видел как неизвестный обнял одну девушку, а потом она умерла у него на руках, ни слова о ранах на шее и чего-нибудь еще, что могло говорить о вампирах. В итоге удалось убедить полицейского, что он наверное просто перепутал адрес. Луи на вопрос, почему сегодня днем, когда к ним приходила полиция никто нет открыл, ответил, что его не было в городе и он приехал только сегодня вечером. На этом весь разговор закончился.
— Луи, милый Луи, — произнес Лестат после ухода полиции, — что ты натворил!
Этого не следовало говорить. Луи был потрясен, он понимал, что никакие слова не могли успокоить Лестата, он совершил ошибку, было глупо и нелепо оправдываться. Вдвоем они услышали звонкий голос Клодии:
— Что случилось? Почему вы такие надутые?
— Наш милый Луи, вывел на нас полицию, Клодия. Теперь нам придется уезжать отсюда и как можно быстрее!
У нее округлились глаза.
— Луи, это правда? Ты же знаешь, никогда нельзя убивать дома! — удивленно произнесла она, — про убийства дома, мы много раз об этом говорили.
— Нет, Клодия, наш Луи не убивал дома, он убил при свидетелях!
Лестат продолжал издеваться на Луи, он выкинул несколько шуток, насчет того, что не плохо бы вновь перейти на диету из крыс, убийцу крыс никто искать не будет, заявил он и расхохотался. Клодия прошлась по комнате, стуча каблучками по полу.
— Это правда, Луи? Нам теперь придется отсюда уезжать? Но я не хочу никуда ехать!
— Да, детка, никто не хочет уезжать, но нам придется, если конечно не принять никаких мер. Я думаю наш друг не будет повторять ошибки в Пон-дю-Лак, когда он спалил весь дом! Всю усадьбу! Все наши деньги, тогда мы как какие-то изгои бежали оттуда.
Наступило молчание. Луи решил, что разговор окончен и вышел на улицу, его мучил голод. Мысли кувыркались в голове. Это глупо. Вчера он допустил ошибку по этой же причине. Он был слишком занят своими мыслями, думал о чем-то постороннем и совершил убийство машинально. Человек ведь тоже может идти по улице, думать о своих заботах или листать на ходу газету, вот и вчера произошло тоже самое. Луи слишком ушел в себя, почувствовал голод и удалил его при свидетелях, даже не обратив на это внимание. Мысли о Клодии завладели им, он тосковал по ней, когда Лестат выводил ее на улицу, а он смотрел им вслед из окна. Вдвоем они шли охотиться, как любил говорить Лестат или убивать как говорил Луи. Что теперь делать?