Да и что теперь жалеть? Что сделано, то сделано. Парень мертв, а меня везут в тюрьму. Зато Фирс останется жив.
Мы остановились около небольшого здания, с надписью ГОМ-2.
— Это и есть тюрьма? — спросил я у милиционера.
— Это? — усмехнулся он. — Нет, это пока только участок. Мы тебя расспросим, зачем ты это сделал, как, какой у тебя был мотив…
— Какой, к черту, мотив?! — разозлился я. — Не было у меня никакого мотива! Я просто решил вечером пострелять людей, порезвиться, так сказать, размять кости…И вообще, везите меня сразу в тюрьму в камеру смертников!
— В камеру смертников? Э, парень, да у тебя, видимо, сдвиг по фазе…Такого психа нужно еще поискать, чтобы он хотел попасть в камеру смертников…
— Зачем искать? Вот он я! Давайте, везите меня в камеру смертников!
— Да, у него явно что-то не в порядке с головой… — переглянулись милиционеры.
— Да, да, я шизофреник, очень буйный и опасный шизофреник, — затряс я руками, — поэтому, прошу вас, поместите меня в камеру для смертников. Хотя бы до суда!
— До суда? — задумался один из них — ну, что ж, если ты так хочешь…я могу и договориться, — сказал задумчиво он. — Кстати, как твое имя?
— Симон. Симон Ужасный. Только, прошу вас, отвезите меня поскорее в камеру смертников!
— Ха! — усмехнулся тот. — Ну, как хочешь. Но только до суда. Боюсь, что просидишь ты тут, максимум, пару месяцев.
— Почему это? — удивился я. — Я ведь его…Его убил! Выстрелил прямо в сердце!
— Да, парень, с меткостью у тебя, видимо, не все в порядке, — зацыкал другой милиционер. — Ты его ранил в руку, и он потерял сознание. Я сам его осмотрел и спросил у врачей. Но, если ты хочешь, мы можем тебя посадить в камеру для смертников, прямо сегодня.
— Он, правда, не умер? — радостно спросил я.
— Да, да, — подтвердил он. — Ладно, гони в камеру для смертников, Миха, — снова усмехнулся тот.
Машина тронулась с места и выехала на дорогу. Я засветился от радости. Нет, я не убил этого человека. Ха! Немудрено! Целился ведь я с закрытыми глазами.
«Он жив…Я его не убил…Больше никогда не возьму в руки оружие! Никогда!» Но я ошибался…
— Ну, мазохист, выходи, — ухмыльнулся милиционер.
— Спасибо, — улыбнулся я.
— Да ладно, всегда готовы помочь гражданам Российской Федерации.
Он вышел из машины, открыл мою дверь и сказал:
— Выходи.
Я, вытянув руки в наручниках перед собой, вышел из машины.
Вдруг, налетел сильный порыв ветра, и, едва не сбив меня с ног, бросил мне в лицо какую-то бумажку. Я быстро схватил ее руками и посмотрел на содержание.
На нем был нарисован рисунок: вампир, пятящийся к стене, а на него идет огромный громила — человек, слегка, как бы это выразиться, необычного вида. А сверху написано кровью: «Девятое июля»