— Что там такое? — подошел ко мне милиционер.
— Да так, — успел убрать лист я, и отбросил в сторону. Тут же набежал сильный ветер и унес его с собой. — Ничего. Чепуха какая-то.
Милиционер показал мне жестом на темное невысокое здание, и я пошел к нему.
— А ты чудак, парень, — сказал он, когда мы уже поднимались по старым ступенькам. — Лучше бы не маялся дурью, и поехал в отделение. Тут, могу тебя заверить, ужасно кормят!
— А я все равно есть не буду, — отмахнулся я.
— Как это? — удивился тот. — Голодать, что ли, будешь?
— Примерно, так.
— Ну, дело, конечно, твое…
Милиционер открыл дверь, и мы зашли в плохо освещенное, темное помещение. За столом, видимо, на вахте, сидел какой-то черноволосый кареглазый человек, и читал книгу.
— Здравствуй, Федор, — подошел работник милиции к нему.
— А, Яким Степаныч! — оторвал вахтер глаза от книги. — Давно вас, что-то, не было, — заметил он, и посмотрел на меня.
— Да все, как-то, понимаешь, недосуг. Слушай, ты не мог бы выполнить мою просьбу?
— Что такое?
— Да, понимаешь, этот парень хочет посидеть в камере для смертников, — он указал на меня.
— А что он сделал?
— Ха! Ты не поверишь, но он только ранил человека в руку.
— ???
— Ну, Федор, человеку захотелось немного разнообразить свою скучную жизнь! Устрой его в какой-нибудь камере, а? До суда.
— Ну, что ж…Я даже не знаю… — он привстал, что-то прошептал Якиму на ухо.
— Нет, нет! Что ты! По-моему, он совершенно вменяем…
— Ну…Странное у тебя, какое-то, желание…
— Федор…
— Ладно, ладно, ладно! Пойдем со мной. — Он поднялся со стула и кивнул головой в сторону, противоположную от меня.
Я пошел за ним. Через некоторое время мы оказались в темном коридоре, освещаемом лишь одной лампочкой. Я испуганно смотрел на железные зеленые двери, из которых доносились немного странные звуки, которые не предвещали ничего хорошего…Абсолютно ничего хорошего.
— Ну вот, — мой проводник указал на огромную дверь с номером «7». — Вот и твоя камера.
Он достал из кармана тяжелую связку ключей, и с тяжелым грохотом открыл дверь.
Из скудной камеры показалась голова типичного безжалостного головореза.
Он был одет в синий спортивный костюм и белую грязную майку. Все остальное его тело, даже бритую голову, покрывали беспросветные татуировки…
Я тяжело сглотнул, посмотрев на его злобный оскал. Два золотых передних зуба блеснули в тусклом свете лампочки.
— З-здрасте… — сказал я.
— Это что, мой новый сосед? — пробасил человек. — Очередной…
Почему-то мне не очень понравилось то, как он сказал это слово…
— П-почему, очередной? — поинтересовался я.