Я поплелась на кухню. Стюарт успел вычистить ковер, и в квартире слабо пахло каким-то дезинфицирующим средством. Стиральная машина тихо урчала, прокручивая мои шмотки. Я села за стол, ощупывая прохладный пол босыми ногами. Я еще ни разу не снимала носки в квартире Стюарта, не говоря уж о прочих деталях одежды.
— Хочешь рассказать мне об этом? — спросил он.
— Похоже, не могу, — прохрипела я.
— Ну а что тебе сказали по телефону?
Я подумала, попробовала на вкус слова, прежде чем выпустить их на волю:
— Она сказала, что его выпустят двадцать восьмого.
— Человека, который тебя мучил?
— Да.
Он кивнул:
— Отлично. Молодец.
Как будто я была прилежной ученицей, успешно написавшей контрольную.
— Она сказала, что он дал адрес проживания в Ланкастере. Сказала, что он сюда не явится.
— А он что, знает твой адрес?
— Нет. Не думаю. Я переезжала три раза. Кроме полиции, только один человек знал меня тогда — Венди.
— Ты думаешь, этой Венди угрожает опасность?
Немного подумав, я покачала головой:
— Вряд ли он знает о том, что мы с ней подружились. После того как она нашла меня, мы с ним больше не общались. Его же арестовали. Правда, она давала показания на процессе.
Я отпила глоток чая. Обожгла горло, конечно, но, вообще-то, мне вдруг стало намного спокойнее. Такой уж у чая чудодейственный эффект.
— Не волнуйся, — проговорил Стюарт. — Он больше тебя не тронет. Ты вне опасности.
Я постаралась улыбнуться. Хотелось поверить его словам и вообще довериться ему. В принципе я уже ему доверилась, иначе бы не сидела на его кухне в его банном халате.
— Но ты не можешь это гарантировать.
Он огорченно покачал головой:
— Ты права, не могу. Но помни: ты уже не одна. И ты можешь освободиться от страха перед этим негодяем, тебе необходимо себя преодолеть, становиться все увереннее, пока ты не сделаешься сильнее его. А не сможешь — он будет терзать тебя всю жизнь. Так что выбирай.
Я криво улыбнулась.
— Хочешь переночевать у меня? — спросил он.
Я растерялась. Ведь я сегодня еще не проверяла квартиру. Но идти туда было страшно. Страшно снова остаться одной.
— Да, — сказала я, — хочу.
— Тогда я посплю на диване.
— Нет, что ты, не надо, — сказала я быстро, — я выбираю диван. Тебе необходим покой. — Я указала на его больное плечо.
— Но в прошлый раз ты устроила мне шурум-бурум.
— Знаешь, я устрою еще больший шурум-бурум, если посреди ночи проснусь в твоей постели.
— Ну ладно, как скажешь. Есть хочешь?
Вообще-то, я не хотела, но баранина с овощами, которую он поставил в духовку несколько часов назад, уже испускала такие запахи, что удержаться было невозможно. Мы поели из мисок, подбирая подливку кусками хлеба. Баранина оказалась невозможно вкусная — горячая, пряная. Не оторваться, хотя глотать мне было больно. Стюарт открыл бутылку вина — она так и стояла на журнальном столике, с тех пор как я туда ее поставила.