Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-ч-ч-ч-ч!
Снова раздался этот ужасающий скрежет, словно кто-то гигантскими граблями вел по стеклу.
Гибб не знала, что этот леденящий душу звук издают металлические ножи, скребущие по ржавым трубам, опутавшим все помещение котельной.
Это было излюбленное место пребывания Крюгера… бойня, где он творил свои жуткие дела. Какой страх охватывал всякого, кто попадал сюда, — милый его сердцу страх.
Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-ч-ч-ч-ч!
Звук слышался ближе.
И она, не выдержав, бросилась бежать. Она не знала, куда бежит; она не знала, где выход; она знала лишь одно — надо бежать подальше от этого страшного скрежета.
Что это за…
Стена. Она двигалась, вытягивалась, словно лист эластичного пластика, копирующий движения человека, крадущегося за стеной. Да и трубы тоже…
Это была котельная — какая-то мерзкая котельная! — повсюду только металл, а металл не может быть таким податливым.
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах-х-х-х-х-х-х-х-х!!!
— Так это ты убил Трея?! — закричала Гибб.
Изо всех углов котельной донеслось эхо ее крика. Она не видела того, кто преследовал ее, но знала, кто это.
Стены опять стали неподвижными, снова стали такими, какими и должны быть.
Позади Гибб появилась чья-то тень. Это была тень долговязого нескладного мужчины в нахлобученной на голову старомодной шляпе. На одной руке у него были длинные когти.
— Забудь о мальчишке, которого я послал за тобой, — прорычал Фредди из своего убежища.
Гибб снова побежала. Она бежала изо всех сил, но помещение котельной напоминало лабиринт. Вокруг были стены и трубы. И как бы быстро она ни убегала, все равно чувствовала позади своего преследователя. Он, казалось, был вездесущим.
— Ты должна бояться лишь одного… — прозвучал в ее ушах голос Крюгера, вдруг оказавшегося перед ней, — страха, самого страха!
Гибб в ужасе закричала — для Фредди это была сладчайшая музыка, звуками которой он упивался. Ради этого стоило провести столько лет в аду.
Освещенный каким-то тошнотворно-зеленым светом, Крюгер млел от наслаждения. Он позволил этой сучке бежать и истошно кричать.
Они так ничего и не поняли, так ведь?
— Ой, ну зачем толкаться!
Фризелл лежал на земле рядом с Гибб, убегающей во сне от Фредди. Он пристроился между дергающихся ног девушки.
— А как еще повеселиться человеку, у которого сели батарейки? — засмеялся он.
Фризелл склонился над ней и стал целовать ее щеки. От Гибб пахло пивом и табачным дымом.
— Ужасно…
Пробежав по узкому мостику, Гибб оказалось перед рядом металлических шкафов и остановилось. Она поспешно открыла дверцу одного из них, юркнула внутрь, стараясь не шуметь, не производить даже малейшего звука, закрыла дверцу и приникла глазами к трем продольным прорезям, предназначенным для вентиляции. Долго ждать не пришлось. Как только она услышала топот и шарканье тяжелых башмаков Фредди, буквально вжалась в заднюю стенку шкафа и перестала дышать.