В тот же самый день в городке Щ. случилось одно удивительное событие, о котором вспоминают до сих пор. И хотя оно не имеет прямого отношения к жителям Липовой аллеи и к нашим свадьбам, о нем непременно следует рассказать.
В тот самый час, когда семейство Огурцов-Секачей вернулось на вишневых «Жигулях» из гороховской церкви, в тот час, когда Настя и Петро Колотухи катили на «Победе» Поликарпа Семеновича в направлении города Чернигова, в тот час, когда у Серобаб смолили кабана, а в распахнутые ворота въезжали на «газике» опутанные веревками столы и стулья с задранными вверх ножками, в тот час в лесу, примыкавшем прямо к городку, сидели на солнечной поляне двое парней и играли «в дурачка».
Одного парня звали Митей, другого — Костей. Мите было без малого шестнадцать лет, он перешел в десятый класс, жил с отцом и матерью и отец его служил в городской милиции, в чине капитана. Косте было лет двадцать, он не был уроженцем городка Щ., а просто приехал на временное жительство к родной тетке. Они познакомились неделю назад на речке и успели подружиться.
Сегодня они встретились в лесу, на этой самой поляне, и стали играть «в дурачка». Играли, курили сигареты «Прима» и пили вино «Червонэ мицнэ». Вина была всего одна бутылка, так что они давно его выпили.
Они сыграли «в дурачка» сто раз и, закрыв сотню, повели счет сначала. Сыграли еще сто раз и опять начали счет сначала.
Играли не спеша и разговор вели не спеша:
— А я тебе даму.
— Даму?.. Ага… А я ее тузом.
— Тузом?.. Ага… А я тебе туза.
— Туза?.. Ага… А я его козырной восьмакой.
— Восьмакой?.. Ага… А я тебе восьмаку.
— Восьмаку?.. Ага… А я ее… Да, нечем… Прием.
— Прием?.. Ага… Тогда ты дурило.
— Дурило?.. Посмотрим… Давай ходи.
— А я тебе так.
И они сыграли еще раз пятьдесят. После чего Митя сказал:
— Хватит. У меня голова вспухла.
— Пустая голова всегда пухнет, — сказал Костя. Перетасовал карты и спрятал в карман.
— Который час? — спросил Митя.
— Рано еще. Половина второго. — Костя взглянул на ручные часы. — Через час пойдем.
— Надоело ждать, — сказал Митя.
— Ждать и догонять всегда плохо, — сказал Костя.
Они вытянулись на траве, перевернулись на животы, сорвали по травинке, пожевали и опять стали разговаривать.
— А у него семья какая? — спросил Костя.
— У кого? — спросил Митя.