— У нового начальника милиции.
— Не знаю. Отец говорил, что он пока без семьи. Пока в кабинете живет. А что?
— Да так. Случай вспомнил. Один в Ленинграде в ЦУМ зашел перед самым закрытием и в мужском отделе спрятался, где пальто висели. А там ночью сторожевая собака бегает. А у него кусок окорока с отравой. Он его собаке бросил, она ножки вытянула, а он в ювелирный отдел. Чемоданчик нагрузил и опять в пальто спрятался. Утром ЦУМ открыли, народ хлынул. Он без всяких вышел и идет. А тут замок на чемоданчике расщелкнулся и все золото на пол полетело. Ну, его взяли. А у начальника милиции девчонка в садик ходила. Его кореши девчонку украли, а начальнику письмо: отпу́стите такого-то — вернем, а не отпу́стите — убьем. Того, раз, — и выпустили.
— То в Ленинграде, — сказал Митя. — У нас такого не бывает, у нас тихо.
— Хорошенькое «тихо». А нового зачем прислали? Сам говорил: порядки наводить.
— Так это по борьбе с пьянством. Совсем другое дело, — сказал Митя. — Он уже в «Полете» перед картиной выступал, клялся, что ни один пьяный по улице не пройдет.
— Что ж он, всем пить запретит? А чем магазины торговать будут? У них план.
— Да ну! Отец тоже говорит: глупость это. Он ему уже насчет столовки-ресторана высказал.
— А что насчет столовки-ресторана?
— Да ну! Новый возле нее вечером два наряда держит. Туда входи и пей, сколько хочешь. А если вышел и шатаешься, — в машину и в отделение. Сразу пятнадцать суток и десятка штрафу. Отец считает, что это не метод.
— Что ж он жмот у тебя такой, отец твой? Деньгу гребет, а ты ни Крыма, ни Кавказа не видал. Жалко путевку купить, что ли? Ему ж со скидкой положено.
— Да ну! Он считает, что лучшего курорта, чем наша речка, нету.
— Хе, курорт! Одним плевком переплюнешь. Ладно, спутешествуем с тобой на Кавказ. Я его тоже только в кино видел.
— Что-то неохота поездом ехать. Лучше б самолетом.
— Давай самолетом, — согласился Костя. Он чиркнул далеко слюной, сказал: — А мы вот как сделаем. Встретимся, как решили, на разъезде. На пассажирский не сядем, обождем ночного товарняка. В Бахмаче спрыгнем и на таксо до Киева. А там самолетом, идет?
— Да ну! Лучше электричкой до Киева.
— Электричкой долго, — снова чиркнул слюной Костя. — Я за таксо.
Обсудив бегло поездку на Кавказ, они поднялись с травы. Было четверть третьего. Костя открыл чемоданчик, подал Мите продолговатую картонку, привязанную к белому шнурку. Митя сунул картонку под рубашку. Потом они надели черные очки, чтоб солнце не резало глаза, и не спеша пошли в город.
Через восемь минут они вышли на центральную площадь. Солнце ярко светило. Было жарко и душно. Из широкой трубы деповской котельной валил черный дым, клочья сажи кружились в воздухе. За каменной трибуной свиристяще шипел маневровый паровоз, выпуская на площадь клубы белого пара.