Курилов, подчеркнув последнее предложение, так выразительно на меня посмотрел, что я повторил:
— Могли… Значит, я также? Курилов засмеялся:
— Живое доказательство — у вас дома.
— У меня дома? — удивился я.
— Если, конечно, не на прогулке… — лукаво улыбнулся Филипп Филиппович.
Кажется, я начал догадываться:
— Дружок?
— Разумеется. Нам удалось найти его хозяина, очень помог в этом товарищ Усов. Он выспросил всех служащих железнодорожной станции Лобаново, один из них оказался полезным. Он с детства немного знает немецкий. Когда он услышал незнакомцев говоривших по-немецки, — по одежде это были два ленинградца и один местный, железнодорожник его не узнал, но мы догадались, что это был Блохин, — ему представился случай убедиться, что кое-что, в немецком языке од понимает. Ленинградцы уезжали и требовали от того местного, который здесь оставался, чтобы он во что бы то ни стало нашел какую-то лайку, при этом несколько раз было произнесено имя Риго. Очевидно, так звали пса. Начали поиск в Ленинграде. Безрезультатно. В обществе владельцев чистокровных охотничьих собак под этим именем было зарегистрировано три пса, но все оказались легавыми. Тут нам помог председатель секции владельцев лаек. Когда он услышал, что речь идет о чистокровной лайке, то высказал предположение, что она происходит из Карелии. Задали мы работы нашим органам в Петрозаводске! И вот, пожалуйста: через неделю был найден первый хозяин; три года назад лайка участвовала на Всекарельской выставке охотничьих собак и получила серебряную медаль. Но ее хозяин заболел, охотиться уже не мог и с тяжелым сердцем расстался с лайкой, продав ее новому хозяину, который сейчас живет в Ленинграде. Его фамилия Купфер. Это он дал лайку на время Хельмигу.
— Значит, хозяин моего Дружка нашелся. Что с ним?
— Мы его задержали, — был ответ.
— Того, что он дал лайку, достаточно, чтобы попасть за решетку?
— Вы это серьезно? — спросил задетый за живое Курилов.
— Серьезно, — смущенно ответил я.
— Вас извиняет лишь то, что вы ничего не знаете из того, что натворил господин Купфер. Было бы преступным оставлять его на свободе…
— Ах, так, — протянул я. — Тогда другое дело.
— Если говорить коротко, — продолжал Курилов, — то Купфер дал Хельмигу лайку, когда тот вместе с Шеллнером отправился в Лобановское лесничество за снимками определенных объектов, которые приготовил Блохин. Они ехали как охотники, и Крюгер-Блохин — будем его в дальнейшем называть, как привыкли, Блохиным — их ждал на вокзале. Он их и отвез к себе домой, однако на ночлег из-за осторожности не оставил. Они спали в лесном сарае, обронили там патрон и утром вышли пополнить свое собрание фотографий. О том, что было дальше, вам известно больше, чем кому-либо.