Я включила музыку й направилась на кухню. Машинально поглядывая в окно, сварила кофе, сделала бутерброд с сыром. Потом села, отрешенно глядя на свой легкий завтрак. Невеселые мысли прервал звонок в дверь. Я вздрогнула. У Олега ключи...
Приоткрыв дверь, украдкой вздохнула.
— Доброе утро, Любовь Петровна... — с чувством приветствовал меня молодой высокий парень по имени Коля, наш сосед слева, и печально вздохнул.
— Здравствуй, Коля! — обреченно кивнула я и отступила назад. — Проходи.
Деваться было некуда. Ведь Коля пришел лечиться. А я врач...
— Вот, — смущенно сказал сосед и стал косить в сторону, — болею...
Я посмотрела на него укоризненно. Он смотрел на календарь.
Николай Ферапонтов здоров как бык. Однако вече-рами,имеет большую слабость к чрезмерному потреблению горячительных напитков, отчего по утрам частенько страдает и мается.
— Сердце, Любовь Петровна... Щемит, щемит... Терпенья нет!
Коля взглянул на меня с надеждой. Я жестом приказала ему задрать рубашку и пошла за стетоскопом.
Могучее сердце соседа исправно перегоняло по сосудам слегка разбавленную кровью водку и никаких нарушений в работе не предвещало. В очередной раз изумившись, я сообщила, что он совершенно здоров, и прочитала небольшую лекцию о правильном питании и здоровом образе жизни. Сосед огорчился.
— Тебе, Коля, жениться надо, — сказала я, — и перестать глупости выдумывать.
Чтобы совсем не добивать парня, я сжалилась и выписала ему витамины. Получив рецепт, он повеселел и поинтересовался:
— Любовь Петровна, я сейчас на рынок смотыляюсь, может, вам чего надо?
Я задумалась, потом кивнула:
— Картошки... Килограмма три. Можешь?
Коля посмотрел на меня снисходительно и кивнул.
Выпроводив Колю, я вернулась на кухню. Кое-как запихнув в себя бутерброд, распахнула окно и уселась на широкий подоконник.
Одуревшие от бурного наступления припозднившейся весны почки на ветках бухли и лопались прямо на глазах. Распоясавшиеся воробьи бесчинствовали, затевая бесконечные потасовки на глазах млеющих от героизма кавалеров воробьих. Прижавшись виском к оконной раме, я жадно разглядывала бурлящую жизнью улицу, забывая вытирать катящиеся по щекам слезы.
Зазвонил телефон. Может, это... На ходу ловя соскакивающие тапочки, я торопливо прошаркала в прихожую.
— Слушаю!
— Привет! — раздался голос Лидки Вельниченко, моей подружки.
— Привет, — вяло отозвалась я.
Лидка многозначительно хмыкнула:
— И что у нас с голосом?
Я замялась. Мне рассказывать, так же как ей слушать, одно и то же в сто первый раз едва ли нужно.
Так... Настроение ни к черту.