— Ну, что ж... — подвел наконец итог Михаил Викторович, внимательно выслушав своих коллег. — Я очень рад! «Медирону» жизненно необходимы высококвалифицированные кадры... — Тут он немного увлекся, снова сбившись на кадровую проблему, но все же смог выровняться: — Поздравляем вас, Любовь Петровна, с удачным началом!
Мне, конечно, не хлопали и цветов не дарили, но было очень приятно. Единственным человеком, который никак не выразил своего отношения к происходящему, оказалась Шушана, задумчиво мерцающая холодными глазами из дальнего кресла. Впрочем, этому я совсем не. удивилась.
Чтобы я снова невзначай не заплутала в недрах главного корпуса, меня любезно вызвался проводить Максим Андреевич. Очутившись в вестибюле первого этажа, я вежливо поблагодарила его за помощь, на что он откликнулся еще одним предложением:
— У вас сегодня был трудный день. Давайте я подвезу вас до дома!
Недолго думая, я согласилась. Начальник охраны поманил за собой, мы миновали несколько дверей и лестниц и очутились в подземном гараже. Машин здесь было много. Судя по маркам автомобилей, сотрудники «Медирона» не бедствовали. Мы остановились возле блестящего при неярком искусственном освещении черного «СААБа». Мой спутник открыл переднюю дверцу, и я с замирающим сердцем сунулась в манящий полумрак шикарного салона.
В дороге мы большей частью молчали, изредка обмениваясь дежурными фразами о погоде. Я этому была рада: оказавшись в расслабляющем уюте мягкого кресла, поняла, что устала до дрожи в коленках.
«СААБ» плавно подкатил к подъезду моего дома. Вопреки обыкновению, я не стала сразу бросаться на дверцу в твердой решимости побыстрее выбраться на улицу. Казалось, сама машина мягко погасила такой порыв, заставив дождаться, пока Максим Андреевич обойдет ее спереди и откроет мою дверцу.
— Прошу вас!
Я оперлась на предложенную ладонь и изящно выскользнула из салона. Вот тогда-то он и сказал:
— Любовь Петровна, у вас очень красивые глаза... И не сердитесь, пожалуйста, на меня. Иногда приходится выполнять такие дурацкие поручения...
В следующее мгновение Тигрин уже возвращался к тихо урчащей машине. Через мгновение она тронулась, а я стояла и смотрела вслед, пока ее сверкающие бока не исчезли за ближайшим, поворотом.
Едва не клацая.с досады зубами, я изнывала над телефоном, как папуас над консервной банкой. Шел уже второй час моих мучений, но у Лидки в квартире никто не снимал трубку. Собственно, снимать ее, кроме самой Лидки, сейчас было некому: ее мама, Нина Сергеевна, гостила у старшего сына в Туле, а мужа Вовку Лидка выгнала еще два года назад. Глянув на часы, я решила, что дам ей последний шанс, потом пусть пеняет на себя. Еще раз набрала номер. После третьего гудка раздался щелчок и послышался вялый подружкин голос: