Я кинулась на лестничную площадку и принялась названивать в Колькину дверь. Прошло минут пять, прежде чем он открыл. Вид у Ферапонтова был заспанный.
— Люба? — разглядев меня в дверях, почему-то изумился Колька. — Ой, то есть Любовь Петровна! Здрасьте! Извините, я спал...
Мне было плевать, что он делал, хоть бы и плясал.
— Коля, а Олег не у тебя?
Я смотрела с надеждой, отчего Ферапонтов смутился окончательно.
— Кто? Олег? Ваш муж? Не... Не знаю... Извините, но у меня его нет.
На тот случай, если Олег попросил соседа соврать, я окинула Колю пронзительным взглядом. Торопливо пригладив взъерошенный чуб, Ферапонтов испуганно спросил:
— Случилось чего? Может, вам помочь?
Огорченно вздохнув, я покачала головой.
— Спасибо, Коля, не надо. Просто я подумала: вдруг Олег к тебе зашел?
Голубые глаза Ферапонтова, смотревшего на меня почти с отчаянием, не врали. Если бы Коля мог сейчас извлечь моего супруга из рукава, как фокусник кролика, непременно бы это сделал.
К Мытериным Олег бы не пошел. Он недолюбливал Маринку за резкий язык и за то, что. она не скрывала своей к нему неприязни. В четвертой квартире на нашей площадке проживала почтенная пенсионерка Марфа Кондратьевна, милая старушка, но глухая как пень. С остальными жильцами подъезда Олег знакомства не водил. Я вернулась в квартиру.
Заглянув на всякий случай еще раз во все углы, села в гостиной на диван и поджала ноги. Под руку подвернулась маленькая диванная подушка. Так я и сидела: обнимая подушку и разглядывая нарядный стол.
Около десяти вечера раздался звонок в дверь.
— Кто там? — мой голос невольно дрогнул.
— Это я!
Я распахнула дверь, недоверчиво глядя за порог. Передо мной, радостно улыбаясь от уха до уха, стоял Олег. Он шагнул в коридор, приткнул возле вешалки свой черный чемоданчик и сгреб меня в охапку.
— Привет! Я соскучился!
Сердито хмурясь, Лидка потыкала вафельной трубочкой в подтаявшее мороженое и уточнила:
— А ты не думаешь, что он просто-напросто пудрит тебе мозги?
Кинув растерянный взгляд на снующих внизу прохожих, я пожала плечами:
— Я, в принципе, не знаю, что и думать...
Мы сидели на открытой веранде летнего кафе галереи искусств, ожидая заказанный кофе. Сегодня была пятница, у меня по графику выходной, а Лидка наплевала на работу, поскольку я позвонила ей вчера вечером и сказала:
— Вельниченко! Завтра надо встретиться, или я по фазе съеду...
На веранде, кроме нас, никого не было, чему я была рада, поскольку хотелось выговориться в спокойной обстановке.
— Может, тебе у него об этом спросить?
— О чем?
— О звонках.
Я нервно хихикнула: