— Прошу! Садитесь, где вам удобно... Пожалуйста, можно сюда...
Она махнула рукой на угловой столик, однако хозяйка Зизи недовольно отозвалась:
— Нет, нет! Зизи здесь продует!
Тут Лидка, с любопытством наблюдающая за происходящей церемонией, фыркнула. И в следующую секунду была окинута холодным, словно наш остывший кофе, надменным взглядом. Наконец дамы выбрали место по вкусу — в противоположном от нас углу. Пока официантка принимала у них заказ, Лидка шепнула:
— Что за зверь на бюсте?
— Не исключено, что это йоркширский терьер, с видом специалиста отозвалась я. — Хотя по одним бантам судить трудно.
Оставив в покое забавных посетителей, мы вновь занялись обсуждением странностей, происходящих со мной в последнее время. Однако минут через десять Лидка посмотрела куда-то в пол и хмыкнула:
— Это еще что?
В паре метров от нашего стола, веером распустив лохматую юбку, сидел небольшой черный песик с длинными густыми бровями и забавным хвостиком-морковкой. Он принадлежал подруге хозяйки Зизи и, по идее, должен был сейчас сидеть на серебряном поводочке возле ее стула. Но он сидел около нас, неподвижный, словно истукан, лишь изредка шевеля мохнатыми бровями.
— Ого! — рассмеялась вдруг подружка. — Он мне подмигивает!
— Он не подмигивает, — авторитетно сказала я. — Просто ему лень шевелить головой, и он шевелит только глазами. А брови двигаются... Это скотчтерьер.
Словно соглашаясь с моими выводами, песик кротко вздохнул.
— Ишь ты, какой! — умилилась Лидка, сложив ладошки. Тут бы ей и замолчать, но она продолжила: — Гляди, дурак, а тоже соображает!
Брови скотчтерьера недоуменно замерли, и в блестящих карих глазах определенно появилось неодобрение. Подождав, когда мы вернемся к разговору, он тихонечко поднялся. Что, по причине его небольшого роста, осталось нами не замеченным...
— Ой! — неожиданно подпрыгнула на стуле Лидка. — Что такое?
Она живо сунула голову под стол, а оттуда, высоко задрав бородатую голову, с независимым видом гордо прошествовал скотч.
— Ты что? — удивилась я.
— Он... он... — тараща глаза, заклацала челюстью подруга, — ...мне в туфлю надул!
Подавившись, я выронила из пальцев чашку. Меж тем песик, удалившись на изрядное расстояние, развернулся и сел, меланхолично созерцая синеющую от злости Лидку.
— Ах ты... швабра... — задыхаясь, выдавила она.
На шум оглянулась заболтавшаяся хозяйка.
— Арнольд! — запричитала она, хватаясь за поводок с пустым ошейником на конце. — Где ты? Что случилось?
С душераздирающим стоном Арнольд поднялся на коротенькие лапки и, прихрамывая, поплелся в сторону хозяйского столика. Увидев это, дама схватилась за сердце, и тут взгляд ее упал на нас.