Это было безумие — стоять здесь, дрожать от холода, говорить с этим наглецом о себе, объяснять свои поступки, но она чувствовала, что не может иначе. В нем было нечто столь неотразимое, что Джеки на мгновение почувствовала себя его рабой.
Ей вдруг показалось, что если Крис не поверит ей, то может жестоко наказать ее. У него был такой вид, будто он имеет на это право. А она никак не могла заставить себя отойти от него; ее глаза неотрывно смотрели на его широкую грудь. Ее мучило дикое желание протянуть руку и провести ладонью по сильным мышцам, ощутить тепло его кожи.
— Это все горы, — вдруг выпалила она, следуя собственному ходу мыслей. — Это все горы, и луна, и… и это странное место.
— Вот как? — пробормотал Крис, отпуская ее руку.
Но только девушка начала приходить в себя, как он внезапно обнял ее за талию. Прежде чем она сумела разобраться в его намерениях, он накрыл ее рот своими теплыми и настойчивыми губами.
Крик застрял у нее в горле. Его руки уверенно обнимали ее, длинные пальцы гладили спину, прижимая ее к себе. Чувственный поцелуй лишал дыхания, и у Джеки начали подкашиваться ноги.
Крис что-то пробормотал и еще крепче обнял ее. Запустив пальцы ей под волосы, он нежно ласкал ей затылок, и у нее внутри все таяло от удовольствия. Как-то инстинктивно она сама обняла его за шею и ответила на поцелуй.
Когда он поднял голову, она посмотрела на него в тревожном изумлении, и он ласково потрепал ее по щеке, а потом взял ее руку и положил себе на грудь.
— Как было бы чудесно обнимать вас, будь вы в том шелковом платье, — вздохнул Крис. — Я бы лучше почувствовал ваше тело.
— Как… как… — начала Джеки нетвердым голосом, и он прикрыл властной рукой ее дрожащие губы, весело блеснув глазами.
— Как я смею? Да очень просто, сеньорита. Для этого не нужно смелости, нужно только желание… желание, которое у меня некоторое время назад появилось.
Он взял ее руку со своей голой груди и поднес к губам.
— Доброй ночи. Идите спать. Завтра мы достигнем озера.
С этими словами сеньор Рибейро ушел к себе, а Джеки едва добралась до своей палатки. Руки у нее тряслись, ноги подгибались. Девушка не могла поверить, что это случилось с ней, что Крис мог обнять, поцеловать ее. Еще днем она воевала с ним. И сейчас не должна была уступать! Он загипнотизировал ее, подчинил своей воле, сделал слабой и беззащитной. И это человек, который терпеть не может женщин!
Зачем он так поступил? Хотел быть уверенным, что она больше не рискнет выходить ночью из своей палатки? Неужели он действительно подумал, что она идет к Брайену? Почему-то эта мысль была ей особенно неприятна.