— Отец, как мы поступим? — Ярослав посмотрел на князя, и его глаза загорелись предвкушением боя.
Владимирко приподнялся на стременах, кинул косой взгляд на приставленного к нему ромея Иону Киприота и обернулся. Полки его разноязыкого войска приближались к переправе. Намечалась толкучка и следовало поскорее принять решение, которое было на поверхности. Надо наступать, и князь, взмахнув рукой, сказал:
— Атакуй.
— Слушаюсь, отец.
Ярослав стал отдавать приказы, и авангард двинулся вперед. Половецкие стрелки, которыми командовали опытные вожди, еще в прошлом году воевавшие против ромеев и галичан, скопились на флангах, и выдвинулись к берегу. Моментально началась перестрелка, и тучи стрел зависли в воздухе над речной гладью. Ну, а вражеский командир, воин в свободной темно-зеленой одежде и без доспехов, стоя под своим знаменем, спокойно наблюдал за всем происходящим с противоположного берега и явно не нервничал. И когда Младшая дружина князя, которую вел Ярослав, начала выдвижение к переправе, Владимирко Володаревич подумал, что Сокол ведет себя странно. Непонятно как оказавшийся на службе у киевлян венедский вождь, рядом с которым тюрки, по недостоверным слухам, избравшие его ханом новой орды, слишком уверен в себе, и отступать не собирается. Это было глупостью, но глупцом своего противника князь не считал, ибо уже успел отметить, как лихо и точно он наносит свои подлые и коварные удары.
Было, князь хотел придержать сына, ведь наверняка на переправе накиданы бороны и в воде может находиться железный «чеснок», который замедлит дружину и покалечит лошадей. А еще на противоположном берегу слишком густые кусты, в которых неизвестно что может скрываться. Однако тюрки стали отходить, видать, они не выдержали перестрелки с половцами, и Владимирко ничего не сделал. Он продолжал наблюдать и стал свидетелем дальнейших событий, которые развивались стремительно.
Тюрки на удивление слаженно и дружно откатились от берега и сгрудившиеся у воды половцы уже не могли достать их своими стрелами. Затем вражеские конные лучники остановились и вновь начали обстрел переправы. Дружинники в это самое время вошли в воду, и Ярослав был осторожен. Несмотря на возраст, ему было всего девятнадцать лет, он уже имел немалый боевой опыт, и потому выслал вперед дозор, который нашел притопленные бороны. Правда, при этом передовой десяток почти полностью полег под стрелами степняков, но воины нащупали проход и Младшая дружина, сотня за сотней, устремилась на врага. Воины вскидывали над головой щиты и падавшие на излете стрелы степняков отлетали от прочного металла. После чего бронированная конная масса потекла через массу воды и должна была захватить плацдарм на другом берегу, а затем дождаться подхода лукоморцев, которые отгонят наглых тюрок. Вроде бы все в порядке, но тут противник сделал свой следующий ход.