«Что же, это было ожидаемо», — несколько равнодушно подумал великий князь и приказал воеводам остановить беглецов и усилить их переяславцами, а сам сосредоточил свое внимание на левом фланге.
Дружинники князя, лучшие воины на Руси (великий князь по умолчанию самый богатый, сильный и уважаемый простым народом Рюрикович), а вместе с ними угры, действовали быстро и четко. Они миновали ров, и первые воины уже рубились на стенах. Правда, толком закрепиться у них пока нигде не получалось, но их напор был силен, и они не отступали. Еще немного и дружинники должны были прорваться, но их тоже требовалось поддержать, и полководец направил к ним часть киевлян.
Полки уплотнились. Ворота городка были выбиты, и напор воинов великого князя, которые быстро взяли стены, стал сильнее. Сопротивление оборонявшихся было надломлено и они стали отступать. Однако неожиданно что-то резко изменилось. Изяслав Мстиславич заметил, что его отряды, которые вроде бы уже как добились перевеса в сражении, снова стали отходить назад. Он не понимал, что происходит, и тут к нему примчался посыльный, который доложил, что Гюрги и Святослав, сидевшие в обороне, всеми своими силами, во главе белозерских латников, пошли на прорыв.
Слова гонца подтвердились. Вслед за отступающими полками великого князя из городка вылетела конница Юрия Долгорукого и Святослава Ольговича, и всадники рубили бойцов Изяслава без всякой жалости. Они смяли угров и нестойких черниговцев, которые оказались перед воротами, немного запнулись на черных клобуках киевлянах, а затем, не обращая внимания на резню в городке, рванули в сторону ставки великого князя.
Бронированная конная масса в пять-шесть сотен неслась на него и будь Изяслав малоопытным военачальником, то, несомненно, растерялся бы и потерпел поражение. Однако великий князь опыт имел и сохранил самообладание. Поэтому он вовремя кинул навстречу противнику резервы и велел подать ему боевого коня, после чего, вместе со своей Старшей дружиной помчался на врагов и напрасно ближние люди пытались его остановить. Изяслав рвался в бой, и он его получил.
Удар! Безумный грохот металла. Шум. Крики и ржание лошадей. Два сильных отряда столкнулись в поле между городком и лагерем киевлян, и на какое-то время глаза Изяслава подернулись кровавой пеленой. Копья дружинников разлетались в щепки. Мечи вонзались в тела людей. Злые жеребцы кусали друг друга, а выбитые из седел всадники валились наземь, прямо под их кованые копыта. Людская кровь лилась рекой, и сам не понимая, что он кричит, великий князь рубился словно безумный. Его меч кромсал врагов и сносил головы. Он вертелся, крутился и подмечал все, что было вокруг него, но совершенно потерял счет времени. Боевое безумие захлестнуло его, и очнулся он лишь тогда, когда увидел перед собой Юрия Владимировича Долгорукого, который, несмотря на свой почтенный возраст, все еще крепко держался в седле.