– Разберёмся, – корефан заглотил пиво и с сожалением повертел в пальцах пустой бокал. – Я так понимаю, ты им Доспехи продавать не собираешься?
– Ни за какие коврижки. От случайных покупателей одни неприятности.
– А кому сейчас легко? – саркастически изрёк друган, закуривая новую «LM». Я случайно вдохнул струйку выпущенного в мою сторону дыма и закашлялся. Американские сигареты, забитые на фабрике им. Урицкого, воняли горящей помойкой. За что только Слава их любит?
– Теперь уже никому, – горько сказал я о попавших в беду компаньонах, – а всё из-за дурацкой деловитости излишне самостоятельных людей.
– Меньше думай об этом, – посоветовал друг. – Решим и эту проблему. Где наша не пропадала!
Девочка в передничке принесла заказ. Проворно разложила ножи с вилками и пожелала приятного аппетита.
– Ещё пива и счёт, – корефан с достоинством извлёк пухлый лопатник.
Афганца аж пёрло от самодовольства. Дикарь не выродился в нём и он иногда чудил: зимой выколол официанту глаз вилочкой для фондю. Сплошные заботы, но как боевому охранению Славе цены не было. А что он ещё умел? Настоящие деньги экс-офицер Советской Армии увидел только два года назад благодаря мне, и до сих пор наслаждался собственной кредитоспособностью.
Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?
– Доносился из бара пущенный во всю громкость и на бис «Сектора Газа»:
Из ножей и из кастетов,
Из обрезов и пистолетов
Сделаны наши мальчишки…
Я поперхнулся.
Сделаны наши мальчишки…
На повтор заказывали песню неспроста. Вывалившая из бара кодла молодых бандюков, среди которых мелькала тыква сигаретного стрелка, зашныряла в проходе, выискивая кого-то глазами. Оказалось, нас.
Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши девчонки?
В кабину все не поместились. Двое юных гоблинов бесцеремонно брякнулись на скамьи рядом с нами, четверо других столпились у входа, по-бойцовски перекатываясь с ноги на ногу и пощёлкивая костяшками пальцев.
Стрелку места не досталось, а, может быть, просто не захотел присаживаться. Он встал у стола и мстительно осведомился:
– Что, мужик, будем лаять?
У меня пропал аппетит, но я ковырял вилочкой картошку, старательно сохраняя невозмутимость.
– Валяй, – разрешил корефан, – только негромко.
Стрелок задохнулся в припадке праведного негодования. Гоблины засопели. Сидевший возле меня предусмотрительно пробасил:
– Ты вилку положи, кончай жрать, – грубо вытащил из моих пальцев вилочку и припечатал её к столу.
«Довыёживались», – подумал я. Выходя из дома громоздкую волыну брать не стал, решив, что для визита к Боре она не пригодится. Пистолет был у Славы, но тот почему-то не торопился пускать его в ход, хотя одного вида оружия было вполне достаточно, чтобы обратить пацанов в бегство.