– Завтра собирай воев и потихоньку возвращайтесь назад. В Твери вы сейчас нужнее будете.
– А что случилось?
– Узбек назначил дату суда над Дмитрием. Мы останемся тут, чтобы забрать тело… Иван Московский уже все решил своим серебром… А вы отъезжайте с Богом, князю Александру в помощь будете. Сообщи там жене Михаила Анне, чтоб готовилась…
Василий поднял сумрачный взгляд на собеседника. Глаза говорили лучше любых слов.
– Вот еще что… Всякое может статься и с нами, его слугами. Да и с самой Тверью тоже. Ты умный муж, крепкий! Прости, коль раньше когда словом бранным обидел!
– Ты что, боярин?! Пошто раньше времени себя отпевать?
– Не перебивай! Тяжко на душе что-то… Пообещай, что не оставишь Алену мою в беде. Многие кашинские откачнулись в последнее время… Коли что со мною случится, мать к Гедемину в Литву подастся, мы с нею уже баяли об этом. А Аленка ни в какую Тверь покидать не хочет! Ты это… передай ей, что я ее на любой брак благословляю, какой она сама захочет. Пусть только одна в эту смуту не остается!
Боярин чуть помедлил и вдруг спросил в упор:
– А может, сам ее возьмешь? Любил ведь когда-то, верно? Я ведь все помню!
Повисла короткая пауза. Иван негромко ответил:
– Я ее и сейчас люблю, боярин. И взял бы, холост теперь снова. Да только ее саму о том вопросить надобно. И есть еще одно препятствие, боярин! Дозволь сотню домой отвести Прокопову Юрию? А мне с двумя молодцами здесь задержаться. Князь бы разрешил, я знаю!
– Яснее можешь?
– Здесь, в ханской ставке, я недавно дважды видел Бориса Романца…
При этом имени черты боярина мгновенно исказились, словно он увидел холодную смертельную гадюку.
– Я еще раньше просил князя Дмитрия разрешить мне отправить эту мразь к праотцам. Тогда не вышло. Сейчас, я уверен, он бы не запретил. Кровь великого Михаила требует отмщения, боярин! И кровь моего покойного брата тоже. Я не дам ему долго любоваться степными зорями!
Лицо Василия каменной безмолвной маской белело в полумраке. Он ничего не отвечал. Иван продолжил:
– Я уверен: он услышал про суд и поспешит насладиться позором рода Михайлова. Мстит за свой позор и вынужденное бегство. Узнать, где остановился Романец, большого труда не составит. Я выполню тайное желание князя, обещаю, тихо и незаметно!!
– Хорошо, но только после приговора суда. Хотя…
– Я сделаю все так, чтобы не навредить Дмитрию.
– С Богом! Юрию я прикажу сам. Но где ты будешь все это время жить?
Легкая улыбка едва заметно скользнула по губам Ивана и затерялась в кудрявой бородке:
– За те месяцы, что здесь живем, нашел много знакомых. Тут гостит мой новгородский приятель купец Игнатий, жить будем у него. Подробности же нашей задержки знать никому не надо, достаточно нас троих – меня, Романа и Степки моего верного.