егких. Младшая сестра переболела гриппом, что дало осложнение на почки; три года боролись за ее жизнь. Но хуже всех дела обстояли со мной.
В 7 лет получила серьезную травму глаза (врачи опасались, что одноглазой буду). Но всеобошлось. Дальше – больше, в этом же возрасте отец пытался меня изнасиловать, мама помешала (после этого она стала употреблять спиртные напитки). Затем отец в пьяном угаре хотел меня сжечь в топке печи. Запихивает мою голову в печь, и я понимаю, что это все. И происходит необъяснимое для меня тогда действие. Я отделяюсь от себя и смотрю на все сверху,– как отец останавливается и смотрит на меня стеклянными глазами, а потом отпускает, и я бегу от него к соседям.А затем ещебыли неоднократные попытки изнасилования с его стороны. Успокаивала меня одна игрушка – неваляшка. Она качалась из стороны в сторону, уводя мой взглядв какую-то прострацию.
В 12 лет я и семья чуть не сгореливо время пожара в нашем доме. Тогда я считала это чудом (все решилось в считанные минуты). В этом же возрасте меня чуть до смерти не растерзала свора охотничьих собак, – сосед егерь был, забыл собак привязать. Благо была зима, спасло зимнее пальто. Сильно пострадали ноги.
В этот же год я чуть не утонула. Рядом никого не было, чтобы спасти меня. И тогдая поняла, что все. И опять увидела себя со стороны, как ко мне, откуда ни возьмись, подплывает группа старшеклассников и достают меня из пруда, и не кто-нибудь, а в будущем первая любовь моего брата. Очнулась на берегу уже я сама в собственном теле.
А потом опять участились попытки изнасилования, но уже не только со стороны отца, но и друзей брата. Вот тогда у меня появилась тенденция подолгу уединяться от людей и смотреть в небо, – звезды притягивали. Внутренний голос говорил, что меня там ждут, но еще не пришло время.
В 17 лет встретила юношу,– как мне тогда казалось, защитит меня от всех и всякого. При виде его коленки подгибались, сердце радостно колотилось. Он для меня был светом, солнцем (нимба не хватало). И все рухнуло в одночасье. Его сажают в тюрьму за то, что нанес пощечину партийному гражданину за обман, а я осталась беременной на третьем месяце. Родителям об этом сказать не могла. Боялась, что не выдержу физической боли, которую может причинить отец. Хотела уйти в лес и замерзнуть (морозы тогда лютые стояли). Думала, что родителей осуждать будут и они не перенесут позора из-за меня. Помешала моя младшая сестра, которая почему-то проснулась ночью. Она преградила мне путь и долго на меня смотрела стеклянными глазами, и я «пришла в себя».