Особенно громкий лязг семафорных крыльев возвестил, что передача «ценовой простыни» наконец-то закончена. Наблюдатель остался на своем посту, а сигнальщики спустились вниз и первыми из всех проявили интерес к Рейфу. Вдали от семафорных рычагов они куда больше смахивали на обыкновенных людей и не производили устрашающего впечатления. Рейф знал обоих: Робин Уилер частенько перекидывался с ним фразой-другой по дороге к башне и на обратном пути, а Боб Камус как-то на праздник расшиб немало голов во время состязаний на лучшее владение дубинкой. Они показали ему книги с семафорным кодом — множество знаков, напечатанных красным цветом в пронумерованных черных квадратах. Он остался разделить с ними трапезу; мать разволнуется, а отец взбесится, но мальчик почти позабыл про родной дом. Ближе к вечеру пошло новое сообщение — теперь с запада; мальчику сказали, что это сообщение для полиции, и на лязгающих крыльях семафора оно полетело дальше. Из башни Рейф ушел только в сумерках, не чувствуя под собой ног от счастья; а в кармане — аж не верилось! — позвякивали целых два пенни. Только уже в постели, тщетно пытаясь заснуть, он сообразил, что давняя мечта осуществилась. Когда он все-таки заснул, то снилась ему опять-таки семафорная башня, факелы на ее крыльях, ревущие в голубизне небес. А потратить подаренные монетки он так никогда и не посмел.
Чуть Рейф понял, что невозможное возможно, его желанию стать сигнальщиком уже не было удержу; он с утра до вечера пропадал на станции Силбери, стоящей высоко-высоко на загадочном доисторическом кургане. Отец смотрел косо на его постоянные отлучки. На скромное чиновничье жалованье господина Бигленда семерых мальчишек не прокормить, семье приходилось рассчитывать больше на свой огород, и тут была не без пользы каждая лишняя пара рука. Но никто не догадывался, куда Рейф повадился бегать, а сам он ни словом никогда не обмолвился.
В часы, украденные у домашней работы, он вызубрил тридцать непарных позиций семафорных крыльев, самые распространенные сокращения; отныне, лежа возле холма Силбери, он разбирал, восторженно выкрикивая, почти все сигналы — правда, не зная шифров, сути сообщений по-прежнему не понимал. Однажды сержант Грей позволил ему провести блаженные полчаса на месте наблюдателя — принимали сообщение из Марлборо-Даунса. С одеревеневшим телом, сжимая в потных ладонях цейсовский бинокль, Рейф перечислял увиденные знаки, стараясь говорить как можно громче и четче, чтобы было понятно сигнальщикам за его спиной. Сержант ненавязчиво подстраховывал его, стоя в дальнем конце комнатки, но мальчик ни разу не ошибся.