— Восемнадцать. Я как раз школу окончила. Вы с Олегом к этому времени уже в каких-то операциях участвовали, и у вас совсем не оставалось времени на то, чтоб тусить со старой школьной компанией. Потом вообще оба пропали из виду… А почему ты профиль сменил?
— Понял, что это не моё.
— Ясно. А у Олега как дела?
— Я не знаю, Ир. Мы давно не виделись.
Иру озадачило напряжение, которое появилось в его голосе, и она прекратила расспросы.
— Ну что, может, будем спать? Давай, устраивайся, — сказал Глеб и бросил на пол одеяло для себя.
— Ты что же, на полу будешь спать? Там жёстко. Мне как-то неловко, что я тебе неудобства создаю. Может просто расширить кровать заклинанием?
— Не волнуйся, я отлично устроюсь на полу.
— Боишься, что я посягну на твою честь? — она расхохоталась.
— Конечно, боюсь. А ты меня, значит, не опасаешься? — усмехнулся он.
— Нисколечко, — Ира продолжала веселиться, — ты всегда был джентльменом. Я не пошла бы сюда ночевать, если бы хорошо не знала тебя. Твоей непорядочности мне точно не стоит опасаться. Хотя, возможно я и рискую кое-чем.
— Это чем же?
— Ну… например, попасть под твоё мрачное обаяние, — она опять рассмеялась. — Ты же всегда нравился девушкам. Помнится, Люська Самойлова из твоего класса здорово раздула заклинанием физиономию своей подружки Светки Загорской, а та в отместку организовала ей уши, как у осла. Обе потом в лазарете два дня торчали, пока им ликвидировали все последствия заклятий. Все знали, что девчонки из-за тебя передрались. Скажешь, нет?
— Это поклёп. Я ни с одной из них не встречался и никому ничего не обещал. Откуда мне знать, что они там не поделили? — шутливо оборонялся Глеб от её нападок.
— Что правда, то правда. Не в твоих правилах было просто так морочить кому-то голову. Потому они и помирились. Поняли, что им обеим ничего не светит, потому что ты тогда был неравнодушен к Аньке Никоновой, которой, нравился не ты, а мой братец. Не повезло тебе тогда с ней, — хихикала Ира. — Зато, мне кое-что достоверно известно о твоих успешных похождениях после школы. Ты и сейчас такой же повеса?
— Боже, Ирка, откуда такая потрясающая осведомлённость о моих амурных делах? — ухмылялся он добродушно. — Похоже, я сам о своих романах и симпатиях знаю гораздо меньше, чем ты.
— Братец мне рассказывал о ваших приключениях. У нас с ним сложились очень доверительные отношения, когда мы немного повзрослели, и он перестал считать меня малявкой, — хмыкнула Ира.
— Мишка — предатель. Знал бы я, что он станет рассказывать своей младшей сестре о моей личной жизни, наложил бы на него заклятие косноязычия, чтоб неповадно было трепаться, — беззлобно фыркнул Глеб.