— Вы чей-то родитель? — скользнула изучающим взглядом — Я не помню Вас на собрании.
— Я работаю на 'промо плюс'.
Глаза тут же расширились, она дернулась, громыхнул задетый стул.
— Сеть? Я не Джессика! Нет! Я Даша! Дарья Сергеевна! Оставьте меня! Сколько можно!
'Нет! Я не могу так больше! Я исчезну, да-да, я забуду эту грязь… Я сдеру ее вместе с кожей, я застрелюсь…'
Два голоса слились и я вынул наушник.
— Ваш голос? — протянул ей.
— Мой! — цвет кожи стал похож на снег. — Но… Это не я! Не я! Я не Джессика, я видела ее только в сети!..
Выдохнул. В ее голосе паника, но ни капли фальши. Раздвоение личностей? Днем я учительница из захолустья, а ночью сетевая поп-звезда?
— Поверьте мне!.. Это… Началось давно… — она привлекла мое внимание всхлипом.
Что ж. Я готов слушать.
— Она появилась, когда я выпустилась из школы. Сначала просто в русскоязычной сети. Мне все говорили, не я ли это. Но мы решили, просто похожа… — женщина всхлипнула, пальцы до побеления сжимают чашку с чаем.
Мне в качестве пепельницы предложили блюдце, взгляд скользнул по серому пейзажу за окном ее квартирки.
— Потом, начали говорить, что я вру… У нее мои родинки, мой голос… Меня пытались изнасиловать… Снять на камеру, взять интервью… Но я не она! Не она! Чем дальше, тем хуже… Потом, она начала давать концерты. И от меня отстали. Я переезжаю часто… Я не думала, что меня найдут. — взгляд встретился с моим. — Вы хотите взять интервью?
— Весь разговор и так записывается. — окурок раздавило в белый фарфор. — Вы пели в школе? Сейчас?
Она замялась и глотнула чаю.
— Пела иногда… Но в десятом классе перестала, сорвала голос.
— Вот как. Расскажите об этом подробнее. Что пели, как сорвали голос, какой была Ваша жизнь.
Затлела новая сигарета.
'Я наплевала… Я не хотела такой быть… Я хотела немного признания… Хотела петь…'
Новый город, но такие же серые дома.
— Нет! Я не буду больше петь! Застрелите меня! Оставьте! Я ненавижу Джессику! — истеричный мужской голос среагировал, едва скрипнула взломанная дверь.
— А Дашу? — плечом привалился к косяку двери в комнату.
Запах покруче, чем в иной подворотне, во главе хлама музыкальная установка и комп. Небритое с нового года существо сливается с обстановкой, только лихорадочно блестят белки глаз.
— Даша… Мой ангелок… Я подарил ей ее мечту, знаете? Она всегда хотела петь, но… — он жмет собственную майку.
— Она не хотела петь. Она хотела стать учительницей.
— Нет. — мотает головой — Она должна была петь. Я смотрел на нее и видел… Как она становится звездой. Со мной, понимаете?.. Я и она…
— Но она была не согласна. — пальцы потянулись за сигаретой, но возникла мысль, что тут все от одного пепла вспыхнет.