— А сеть и вправду разумная? — восторженно спросил Рома.
— Роман! — одёрнул брата Слава.
«Сколько ему лет? — отвлёкся от неприятных размышлений Леонид. — Восемь? Девять? Это к пятнадцати годам в компании старших ведут себя тихо и незаметно, пытаясь не спрашивать, а слушать. По лицам и жестам угадывают дыхание переднего края. Кем восхищался я, в свои десять лет? — капитаном планетолёта Крымовым. На неисправном корабле бросился спасать лунную экспедицию. Теперь-то понятно, что не от большого ума – утроил спасателям работу: мало им было эвакуировать лунников, ещё и Крымова пришлось выручать, и самим горючего на обратный путь едва хватило. А корабль он загубил, да… Неужели и этот мальчишка через пятнадцать лет будет обо мне думать так же, как я сейчас о Крымове? Ведь это из-за меня пострадал его брат».
— Жалко, что ли сказать? — надул губы Рома. — По всем каналам показывали, как вы с Вячиком пожимали рою руки. Меня же в классе спросят…
— Разума у новодов не обнаружили, — ответил Леонид. — Эффект «пожатия руки» может стать гвоздём цирковой программы, но встречей миров никогда не будет. Рельеф на сетке, облепленной новодами, — всего лишь попытки насекомых сбросить излишек статического электричества. При контакте, в рое, у новодов накапливаются большие заряды, которые угнетают их метаболизм. Теорему Гаусса уже проходил?
— Гаусса? — широко открыв глаза, переспросил Рома.
— Плотность заряда максимальна у острия и минимальна в углублении. Барельеф с «вытянутой рукой» – это попытка инсект-мутантов сбросить излишек заряда на подходящую приёмную поверхность.
— По новостям я слышала, что сеть вывезли, — сказала Вера Сергеевна.
— Вывезли, — подтвердил Леонид. — Прикрутили к жёсткому периметру из пластика и перенесли коптером в Шадриху. Теперь там стоит. Поперёк теснины, как и раньше. Только никому не мешает.
— То-то Чеканов обрадовался, — улыбнулся Вячеслав. — По «Времени» передавали, что Ундинскую долину уже открыли.
— Да, открыли. Балейский аэропорт работает в полную силу. В карантине остался только небольшой участок под Ложниково. Энтузиасты всё ещё пытаются поднять рой. Мечтают воспроизвести нашу сетку.
— И что мешает? Ленка, вроде бы, сигнал выделила.
— Похолодало, — кивнул на окно Леонид. — Насекомые не хотят подниматься. Так и прячутся в траве.
— А те, что в Шадрихе, с сетки не падают?
— Ничего им не делается. Жрут мошку и причмокивают. Шипкач говорил, что даже спариваются и уже какое-то потомство есть.
— Что же вы пирожки не кушаете?! — всплеснула руками Вера Сергеевна. — Мальчики, ну, пожалуйста. Неужели несъедобно?