- Издержки кабинетной работы? - спросила Ольга, кивая на его фигуру.
Полковник, не отвечая, внимательно рассматривал юную нахалку, потом, очевидно, сделал для себя какие-то выводы и улыбнулся.
- Алексей, оставь вещи на стуле и можешь быть свободен.
Подождав, пока лейтенант покинет кабинет, он продолжил:
- Мне уже доложили и о вашем уме, и о знании законов, так что не надо мне демонстрировать ни первого, ни второго. Давайте лучше вместе подумаем, что можно сделать, чтобы вытащить вас из положения, в которое вы сами себя загнали из-за своей несдержанности.
- Вы со мной, Александр Андреевич, ведете себя, как мой любимый папочка. Только его забота обо мне, в отличие от вашей, легко объяснима. А вот в чем ваш интерес? К вам, скорее всего, по настоянию своей жены обратился один из замов мэра, отказать которому - значит обидеть, чего вам, естественно, не хочется. Вам товарищ майор передал, что связываться со мной чревато неприятностями?
- Передал, - кивнул полковник. - Только пока с вашей стороны это только слова.
- Если хотите, чтобы за словами последовали дела, - продолжайте в том же духе. Вы прекрасно понимаете, что никакой вины на мне нет, просто отрабатываете просьбу высокопоставленного чиновника, ведь так?
- А если даже и так, что это меняет?
- Для меня это меняет все. Делайте, что считаете нужным, только без меня. А я хочу отдохнуть. Если не боитесь последствий, можете засунуть меня хоть в свой ИВС. Разговаривать с вами я не хочу и не буду.
- А если вам сейчас наоборот будут мешать отдыхать?
- Вы знаете, сначала я с вами хотела немного поиграть, но чем дальше, тем меньше у меня желания вообще с вами общаться. Ситуация просто абсурдная: школьную драку с выбитым зубом вы представляете чуть ли не как преступление федерального масштаба. Причем прекрасно зная, кто на самом деле виновник. Полицейские чиновники высокого ранга танцуют танцы с бубнами вокруг несовершеннолетней девчонки. Вам что, больше нечем заняться? И как далеко вы готовы во всем этом зайти? И главное - ради чего? Чтобы ублажить мадам Ханину? Да даже если бы я действительно избила этого придурка по собственной инициативе, и в этом случае вы могли бы только взять меня на учет, а Ханины - вытребовать через суд материальную компенсацию за нанесенный вред. Может быть, вы все-таки закончите ломать здесь комедию и отвезете меня домой? Или нужно применять крайние меры?
- А вы все-таки попробуйте применить свои меры, а я посмотрю. Очень интересно узнать, что у вас в рукаве?
- Знаете, что самое обидное, Самохин? - спросила Ольга полковника. - Ханиных я понимаю, и даже особого желания их наказывать нет. Придет время, и они получат наказание полной мерой от своего сына. Это, кстати, и вас касается. Обидно то, что в нашей стране так легко нарушаются правила и законы, и не кем-нибудь, а офицером полиции, который поставлен следить за их исполнением. Очень сомневаюсь, что подобное возможно в той же Германии или в Штатах. Я понимаю, что и там полицейские нарушают закон, но не по пустякам и не повсеместно. У нас, наверное, тоже есть в вашей системе порядочные люди, но до чего же много дерьма! Хотели увидеть дела? Да ради Бога!