— Извини, Арабелла, — тихо произнесла пожилая женщина. — Не хотелось кричать на него. Просто я очень беспокоюсь о нас всех.
— Знаю, мама. — Арабелла поцеловала ее в щеку. — Попытайся отдохнуть, тебе станет лучше. Мы скоро вернемся.
Миссис Тэттон кивнула, глядя им вслед.
Доминик снова не сомкнул глаз до самого рассвета. Он отменил все встречи на эту неделю, отказался выйти к Хантеру, когда тот зашел проведать его, и сидел в одиночестве, весь в мыслях об Арабелле, Арчи и том кошмаре, в который превратились их жизни по вине его отца. Доминик понимал, еще слишком рано ехать к ним, но, не выдержав, велел оседлать коня. Вскоре он не спеша направлялся на Керзон-стрит с аккуратным свитком, перевязанным ленточкой, в кармане.
Джеммел провел его в дом, и, ожидая прихода Арабеллы в гостиной, Доминик заглянул за занавеску, где Арчи любил играть. Его взору предстало настоящее логово пятилетнего сорванца. Доминик отодвинулся от окна, услышав чьи-то шаги на лестнице, затем в коридоре. Но в комнату вошла вовсе не Арабелла.
— Миссис Тэттон, — произнес он кланяясь.
— Ваша светлость. — В голосе пожилой женщины свозило презрение. — Арабелла и Арчи вышли ненадолго, но я желаю с вами побеседовать.
Доминик вежливо кивнул и жестом предложил женщине присесть. Она сделала вид, что не заметила этого, и продолжала стоять, глядя на герцога с неприкрытой враждебностью.
— Арабелла говорила мне, что вы не так давно были нездоровы. Надеюсь, вам уже лучше?
— Как мне может стать лучше, сэр, после того, как вы поступили с моей дочерью и внуком? И продолжаете обходиться с ними?
— Мы оказались в очень сложной ситуации. Видите ли, мой отец...
— Вот только не стоит мне лгать, ваша светлость. Возможно, вам удалось одурачить Арабеллу, но меня не проведешь, не надейтесь. Вам показалось недостаточно тех страданий, которые вы ей причинили, и вы вернулись, чтобы наверстать упущенное?
— Я бы ни за что намеренно не причинил Арабелле боль. Я любил ее. И люблю до сих пор.
Впервые Доминик осмелился признать правду — в том числе и перед самим собой.
— Любите? Вы, купивший мою дочь, словно какую-то дешевку с рынка, и именно когда она отчаянно нуждалась в помощи! Ей нужна была помощь, ваша светлость! Приличный, достойный человек мог бы ее оказать.
Слова миссис Тэттон подтвердили то, о чем Доминик думал с того дня, как нашел Арабеллу в заведении миссис Сильвер.
— Вы совершенно правы, и я не раз искренне пожалел о своих действиях, мэм. Мне нет прощения. Я не должен был подчиняться влиянию сложившихся обстоятельств.
— Какие это были обстоятельства, по-вашему, сэр? Ее бедность?