— Здравствуй, Ру, — сказал он тихо и умолк. Но он совсем не был готов к долгому и растерянному молчанию, за которым последовало недоверчивое, приглушенное и почти испуганное «Алло?», звучавшее как просьба, чтобы на этот раз ответ был иным. — Ру, это Ник, — сказал он. — Я на несколько дней в Нью-Йорке.
— Ник! — воскликнула она. — Ник! — И он ясно увидел, как сложились ее губы, произнося его имя.
— Как поживаешь, Ру? — спросил он, против воли говоря с ней прежним голосом.
— Ах! — Это был не то вздох, не то стон. Руфь неуверенно засмеялась. Дай мне перевести дух. О господи! Погоди минуту, я сяду. — Она все еще смеялась, но голос ее дрожал. — Откуда ты звонишь? — спросила она через некоторое время. Она действительно отходила от телефона, чтобы взять стул. Он назвал свой отель. — Но ведь до тебя только три улицы. Ник, только три улицы!
— Я уезжаю за границу и, оказавшись в Нью-Йорке, не мог не позвонить тебе, просто чтобы узнать, как ты живешь. Если я поступил неправильно, бестактно иди некорректно, то прошу прощения.
— Ник, пожалуйста, не надо! То есть я хочу сказать, если бы ты не позвонил, а я узнала бы, что ты приезжал, я, наверно, поняла бы, но мне было бы очень больно — Куда ты едешь? — перебила она себя.
— В Лондон и, может быть, в Париж, но главным образом я еду в Москву. На конференцию.
— В Москву? Ах, Ник, — засмеялась она, радуясь за него. — Как замечательно! Когда ты едешь?
— Не знаю. На этой неделе. А может быть, на той. Это зависит от разных обстоятельств. Руфь, скажи мне, у тебя все хорошо? Ты работаешь?
— Этой зимой у меня наконец-то была выставка.
— Да, я читал. А как ты сама?
— Прекрасно, — помолчав, ответила она другим, немного растерянным голосом, тоже вдруг почувствовав, что их разделяют три года. — А как ты?
— Прекрасно, Ру… — Он помолчал. — Скажи, как полагается по правилам, можно мне тебя повидать? Допустим, пригласить тебя позавтракать? Если это неудобно, ты так прямо и скажи.
— Мне бы очень хотелось. Ник, очень, но…
— Разумеется, — быстро перебил он. — Как чудесно было снова услышать твой голос! Желаю тебе всего самого лучшего.
— Ник, подожди.
— Нет, нет, Ру. Я все понимаю. Я позвоню тебе на обратном пути. Через несколько месяцев. До свидания!
— До свидания. Ник, — произнесла она еле слышно.
Он брился и хмурился, стараясь держать свои чувства в узде. Когда он пил кофе, зазвонил телефон. Это была Руфь.
— Ник, еще раз пригласи меня позавтракать вместе.
«Пригласи меня», — сказала она, а когда она говорила таким голосом, он чувствовал, что ее миниатюрность — только иллюзия. Она всегда держалась очень прямо, но не потому, что пыталась казаться повыше ростом, а потому, что характер у нее был стальной.