При входе в Суэцкий канал встретили полугрузового «Египтянина», палуба которого была набита до отказа людьми в убогих белых одеждах с белыми повязками на головах. Лоцман араб, сопровождавший нас по каналу, всмотревшись в пассажиров встречного парохода, замахал руками и что-то прокричал, а затем объяснил нам, что это едут из Порт-Саида мусульмане-паломники из Северной Африки и с Ближнего Востока в порт Джидду, расположенный на восточном побережье Красного моря. Оттуда они автобусом или пешком преодолевают восьмидесятикилометровый знойный путь от Джидды до Мекки, чтобы поклониться святым местам и реликвиям ислама.
Совершив путешествие в Мекку, мусульманин, отдавший все свои собранные годами трудовые сбережения «мутавифу» (лицо, обслуживающее паломников), возвратится домой, получив звание «хаджи» (паломника).
Наш пароход медленно вошел, наконец, в Порт-Саид мимо памятника Лессепсу, организатору и строителю Суэцкого канала.
Остановились на якоре в трехстах метрах от берега. На борту вскоре появился «шипчандлер» (агент, снабжающий суда провиантом). Это — старик-араб, хорошо говорящий по-русски. Он предупредил, что сейчас в Порт-Саиде военное положение по случаю войны с государством Израиль в Палестине. Поэтому пассажирам и командам многих иностранных пароходов выход на берег не разрешен. «Шипчандлер» не скрыл своего удовлетворения. Такая ситуация ему наруку, так как капитаны судов, команда и пассажиры вынуждены производить все закупки через него; заработок его возрос.
В порту у причала и на якорях стояло несколько пароходов, один из них в это время грузился углем из баржи. На сходнях копошились сотни покрытых угольной пылью грузчиков, переносивших на головах корзины с углем с баржи на пароход.
Казалось бы, куда удобнее и быстрее грузить уголь с помощью механизмов! Но при той безудержной эксплоатации, которой подвергают здешнее население империалисты всех мастей, ручной труд — самый дешевый «механизм» в этих странах.
После двухчасовой стоянки в Порт-Саиде мы вышли в Средиземное море. Постепенно город с его минаретами и многоэтажными домами скрылся за горизонтом.
Средиземное море встретило нас спокойно, но через несколько часов разыгралось волнение. Большие волны ударяли в борт парохода, порой захлестывая палубу. Клетки с обезьянами пришлось поднять на горловину трюма и крепить проволокой. Некоторые из моих питомцев плохо переносили качку, сидели со скучным видом, ничего не ели; очевидно, они были подвержены морской болезни, как и многие люди. К счастью, погода вскоре улучшилась. Море успокоилось, на его гладкой поверхности вблизи парохода появились стада резвящихся дельфинов. Завидя их, гелады судорожно цеплялись за сетку, испуганно покрикивали, им вторили павианы, оглашая пароход резкими сигналами опасности. Только мартышки, забившись в глубь клеток, молча сидели, прижавшись друг к другу.