— Инцест! — оскалился Корвет насмешливо. — И тебе не стыдно?
— Стыдно… — Север покаянно опустил голову. — Потому и луплю сестренку бесконечно… От стыда. А она, бедная, терпит…
— Неужели ты всерьез решил, что меня волнуют твои трахальные дела? — Корвет презрительно сплюнул. — Да дери ты кого угодно, хоть маму родную, мне по барабану! Ох и дурак ты, Сатир! Я о людях сужу по другим делам, не по трахальным!
— Да?! — Север восторженно вскинул глаза. — Спасибо, Корвет! Спасибо, босс! Да за такое отношение я… — он даже задохнулся, как бы в порыве внезапно нахлынувшей благодарности.
— Ладно, ладно, — бандит снисходительно похлопал Белова по плечу. — Ты принят в семью, Сатир. Идем!
Они двинулись вперед. Север следовал прямо за Корветом. Сзади поспевали Умник и Борзой.
Корвет свернул направо, в боковой проход. Север шагал следом, не отставая.
— Куда это мы? — вполголоса произнес сзади Борзой с легким удивлением. — А, ну да…
Север не заметил оговорки парня. И напрасно…
Тоннель впереди перегораживала вертикальная железобетонная стена. Она спускалась с потолка и достигала примерно уровня пояса. Ниже пространство до пола оставалось свободным.
— Здесь придется пригнуться, — сказал Корвет, первым ныряя под плиту.
Север нагнулся, сунул голову в проход и тут же получил тяжеленный удар в основание черепа…
Мила ошпаренной кошкой металась по квартире. Север ушел вчера вечером, даже не объяснив толком куда, сказал только, что на дело. И вот миновали уже почти сутки, а его все нет и нет! Неужели убили?! Она бы этого не вынесла…
Последнее время Мила часто задавала себе вопрос: почему Север стал вдруг таким, каким стал? Почему потрясающе нежный, боготворивший ее муж превратился вдруг в злобного монстра? И девушка находила единственный ответ: это она сама виновата! Это ее проклятая нимфомания довела Севера до помрачения ума! Сначала он совсем свихнулся, едва выкарабкался, спасибо Павлу, а потом, узнав, что любимая жена по-прежнему занимается проституцией, озверел. Произошли изменения личности. Серьезные изменения. Север захотел быть полновластным хозяином Милы — не добром, так силой, насилием. Вследствие этого его личная мораль деформировалась. Возможно, он и вообще полюбил власть, деньги — все, что раньше если не презирал, то по крайней мере считал сугубо второстепенным для нормального человека.
А сейчас… Мила даже не знает, что думает ее муж сейчас, каково его мировоззрение! Но если судить по поступкам… Север нанялся к этому Романову, к этому ссученному менту, мусору, причем нанялся кем-то вроде штатного киллера! Так, по крайней мере, поняла она из тех скупых, обрывочных фраз, которыми Север разъяснял ей, каков его новый социальный статус. Штатный киллер! Север всегда ненавидел эту профессию, хотя однажды ему уже приходилось выполнять подобные обязанности, но тогда — вынужденно, ради нее, Милы! Его заставили, принудили! А теперь он стал наемным убийцей добровольно. И в будущем хочет стать «папой» всех бандитов этого города, как сам Север с неприятным смехом заявил ей вчера! Почему, зачем ему такая, с позволения сказать, «должность»? Мила терялась в догадках…