Взяв оставшийся комплект кандалов, я застегнула их на ногах Барни; они были огромными, разработанными специально на мужскую ногу. Ширины металлических манжет хватило бы, чтобы охватить мою шею, да еще и осталось бы, чтобы не жало. Вампир оказался довольно высок, поэтому ему пришлось согнуть ноги в коленях, чтобы единственным имеющимся у нас железным стержнем можно было соединить между собой наручи с ножными кандалами, пока Дольф удерживал его тело прижатым к стене, не давая пошевелиться.
— Так значит это не потому, что сержант потерял свою веру? — спросил парень, и когда он спросил, я поняла, что у нас имелась серьезная проблема. Я встала так, чтобы разделить свое внимание между только что скованным вампиром и полицейским, задавшим этот вопрос. Он был в форме, со слишком коротко подстриженными каштановыми волосами для его треугольного лица и с все еще слишком широко распахнутыми глазами. Я не стала отвечать в присутствии подозреваемого, но мысленно поставила себе заметку сделать это позже, для офицера Тэггарта, как было написано на его бейдже. Если у вас не было веры в Бога, или во что бы то ни было еще, то освященные предметы не работали, независимо от того насколько старый и свихнувшийся вампир вам попался. Только вера человека заставляла их сработать, или благословление священника или кого-то достаточно святого. Освященные предметы защищали, светясь даже без необходимости в вере, но с обычными крестами все обстояло иначе. Даже благословленные священником предметы периодически требовалось переосвящать. Мне предстояло разобраться, не страдал ли офицер Тэггарт кризисом веры и если да, то парня необходимо было в срочном порядке перевести в другую команду. В этом отряде, имеющем дело с монстрами, офицер без веры был бесполезен против вампиров.
Я начала помогать Дольфу ставить вампа на ноги, но Дольф ухватился своей здоровенной ручищей за плечо другого человека и потянул его. Я была достаточно сильна, но не достаточно высока или тяжела, чтобы сгодиться в качестве опоры, с кем-то настолько высоким, как он. Вампир был приблизительно метр девяносто ростом, но Дольф, все равно возвышался над ним. Вампирские метки, полученные от Жан-Клода, сделали меня сильнее, быстрее, и меня труднее вывести из строя, но ничто из этого не делало меня выше.
Дольф снова усадил его на стул, который тот опрокинул ранее. Одну здоровенную руку он держал на плече вампира, а другую — у своего бедра, в которой был очень большой и очень черный пистолет. Намек был очевиден: сотрудничаешь или ловишь пулю. Теперь мы не могли в него стрелять, но никакой закон не препятствовал полиции намекать на угрозу, чтобы развязать язык подозреваемому, тем более, что этот вампир своим нападением сам дал нам возможность вынуть оружие из кобуры в комнате для допросов.