Чего мне хотелось, так это душ, крепких объятий, еды, хорошего секса и сна. А что получила? Двух своих так громко спорящих любовников, что я прекрасно могла их слышать через драпри, из которых состояли стены гостиной «Цирка Проклятых». Никки шел позади меня, таща одну из моих сумок с оружием. Клодия несла другую. Она возвышалась над Никки на несколько сантиметров — одна из самых высоких людей, которых я когда-либо встречала, и определенно, самая высокая из женщин. Ее длинные, черные волосы, как обычно, были собраны в высокий, тугой конский хвост, оставляя ее лицо открытым, темным и поразительно красивым. И не изящной женской красотой. У Клодии были волевые, высокие, лепные скулы. Она была красоткой даже без макияжа, одетая в черные штаны и майку, неофициальную форму охранников. Ее плечи и руки были такими мощными, что даже самое незначительное движение выставляло напоказ ее мускулы. Хотя Никки и был шире в плечах, Клодия рядом с ним маленькой не казалось. Она была высокой, сильной и опасной. В наплечной кобуре с пушками почти не было необходимости, как в дополнительных розочках на верхушке праздничного торта, который и так уже покрыт толстым слоем глазури. А то, что она была веркрысой, делало ее быстрее и сильнее меня, и это означало, что внешний вид описывал ее точнее некуда. Клодия была опасной, но сражалась на нашей стороне, так что все в норме. Кроме того, у нее была совесть, в отличие от Никки, которому приходилось одалживать ее у меня. Совесть мешала нам быть такими смертоносными, какими мы могли быть на самом деле.
Мы стояли прямо за тяжелой, мощной дверью, ведущей в подземелье. Прозрачные занавеси спускались прямо к ногам. Золотые, пурпурные и серебристые ткани были ярким сюрпризом после голого каменного входа и длинной винтовой лестницы, ведущей к двери. Я стояла и смотрела на веселые занавески, не желая идти дальше. Если бы Натаниэль с Микой не расположились здесь на ночь, я могла бы развернуться, подняться по лестнице и отправиться прямо домой.
Мы все могли слышать спор между Мефистофелем и Ашером. Ашер был расстроен, что Девил или Дев — прозвище Мефистофеля — хотел спать с кем-то еще. Затем я услышала голос Келли — еще одной нашей охранницы.
— Прекратите, вы оба, все кончено, ясно? Я не хочу с ним спать, Ашер. Он твой, весь твой.
— У меня есть право спать с женщинами, — возразил Дев. — Это наше соглашение.
— Ашер, может, и согласился, что ты можешь спать с женщинами, но он причинит тебе столько горя, что ты не способен будешь это сделать.
— Келли…