— Хочешь сказать, что твой крест настолько разумен, чтобы назвать это здравым смыслом?
— Нет, я имею ввиду, что мощь моей веры, с которой связан мой крест, достаточно разумна, чтобы взывать к здравым суждениям.
— Или, может, ваш Бог считает меня неопасным.
Я пожала плечами:
— Может и так.
Ашер приблизился ко мне, так что в поле зрения оказались лишь золото волос, душераздирающе красивое лицо и сияние глаз. Его губы были в том же идеально надутом выражении, какое у него было, когда в него влюбился Жан-Клод. Отцы Церкви использовали святую воду, чтобы выжечь дьявола из Ашера несколько столетий назад. Но даже они не решились испортить эти полные губы, словно не в силах были разрушить его ангельскую красоту. Шрамы на лице, которых он так стеснялся, на самом деле затронули лишь небольшую часть его правой щеки. Только одна, длинная, белая линяя шрама достигала его совершенного изгиба рта. Словно, когда они увидели, что делает с его лицом святая вода, то не смогли вынести того, что натворили. Иногда, когда творишь зло, на тебя словно нисходит такое яркоеи такое резкое прозрение, что тут же встаешь на путь истинный. Я всегда задавалась вопросом, что случилось с пытавшими Ашера священниками. Перешли ли они на новую некую высшую ступень христианства, или их вера умерла вслед за выжиганием правой стороны его тела?
Ашер взял меня за руки, и как только он ко мне прикоснулся, его сила удвоилась. Большинство вампирских способностей увеличивают свою степень воздействия через прикосновение. Он держал меня, и это выглядело так, словно он был моим прекрасным принцем. Я пристально смотрела на него и уже не смогла «увидеть», что его глаза все еще пылали или почувствовать прохладное прикосновение его силы. Внезапно он стал просто великолепен. Без всякой мысленной паузы, или предупреждения, вообще без единого сигнала. Он поцеловал меня, прижимаясь своими полными, мягкими губами к моим. Я поцеловала его в ответ, с головой уходя в этот поцелуй с губами, ртом, языком и зубами, теперь это была скорее дегустация, чем поцелуй. Мои ладони, руки, тело переплетались, сжимались, оборачивались — мне казалось, что я все еще достаточно близко, и когда его руки начали вытаскивать из штанов мою рубашку, я завела руки за его спину под жакет и тоже потянула его рубашку. Прикосновение его голой кожи к моей, показалось мне прекрасной идеей. Резкая боль, и я почувствовала сладковатый привкус, словно перекатываешь во рту медные монетки. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это был привкус крови, но как только поняла, что он меня дегустировал, я начала прорываться сквозь игры с разумом.