Трудно думать, когда пальцы играют с тобой там, но я постаралась:
— Мне нравится быть с тобой. Ты… великолепен.
— У тебя как минимум двое любовников, которые лучше меня в оральном сексе. И еще двое, у которых больше, чем у меня.
Я начала было успокаивать его, но он сказал:
— Все нормально, мне не обязательно быть самым крупным парнем в твоей постели.
И еще быстрее, немного жестче задвигал пальцами. Между ног начала зарождаться теплая волна удовольствия и мое лицо, должно быть, выразило это, поскольку он усмехнулся:
— Да, вот так. Мне нравится это выражение на твоем лице.
Еще мгновение, и меня с головой накрыла обрушившаяся волна оргазма, танцуя по моей коже, в моем теле, словно каждый мускул, каждая клеточка меня растворилась, и не осталось ничего, кроме удовольствия. Я закричала, откинув голову и изогнув спину.
— Анита! — воскликнул Никки.
Его рука надавила мне на грудь, придавливая обратно к скамье, в то время пока во мне бушевал оргазм, а его пальцы все еще двигались, не давая ему угаснуть, я лежала обмякшая с трепещущими веками на ослепших от удовольствия глазах.
Он засмеялся тем особенным глубоким смехом, присущим мужчинам, когда они особенно довольны собой, как правило, после секса.
Я попробовала взглянуть на себя, заставить свои глаза сфокусироваться, а мир — перестать быть таким расплывчатым и смазанным, как накатившая еще одна волна удовольствия выгнула меня дугой на скамейке, и приобнявшие меня руки Никки подняли вверх.
У меня хватило времени попытаться заставить свои руки ухватиться за него. Он провел ладонями вниз, к моим бедрам, и слегка их приподняв, насадил на себя, скользнув внутрь головкой. У меня перехватило дыхание, слишком скоро после последнего оргазма, поэтому ощущение его, скользящего во мне, его рук, контролирующих настолько медленное вхождение — было почти ошеломляющим. Настолько…, что мои глаза, затрепетав, снова закатились, руки конвульсивно сжались на его плечах, пытаясь удержать меня в том положении, которое желал Никки, управляя нашими телами.
Оказавшись во мне так глубоко, как только мог, он прохрипел:
— Боже, это так потрясающе.
— Да, о да, — сумела я простонать.
Затем он нагнулся вперед, прижимая меня обратно к скамье, с его телом, все еще погруженным в меня настолько глубоко, насколько было возможно.
— Мы упадем, — сказала я. Эта мысль немного протрезвила меня.
— Просто держись за мои руки, и доверься мне.
Я сделала, как он сказал, но блаженная истома начала ускользать, под напором вполне реального страха свалиться с узкой скамьи.
Он слегка приподнял меня за бедра, выше задрав мои ноги, и шире развел их в стороны. Никки придерживал меня так, пока я искала угол, под которым хотела бы, чтобы он входил, затем положил руки по обе стороны от меня, вцепившись в края скамьи той же хваткой, что и я ранее. Он оставался в сидячем положении, ноги по обе стороны скамьи, мои — по обе стороны его бедер и талии. Никки начал двигаться внутрь меня и наружу.