— За нами потянулись последователи, но мы этому противились. Мы всегда кочевали, поэтому не привлекали внимание других Мастеров. Мы не хотели воевать за территорию, и не хотели преклонять колени перед другими вампирами. Единственное, чего мы хотели, чтобы нас оставили в покое.
— У вас были последователи, которые убили двух полицейских офицеров. А один из них собирался убить свою бывшую беременную жену, когда мы его остановили.
— Вы хотели сказать — убили, — уточнил Вайскопф.
Я кивнула:
— О'кей, да, убили. Но если бы выбор стоял между ним и беременной женщиной, которая ничего не сделала, кроме того, что бросила своего жестокого экс муженька, я бы сделала то же самое.
— Как и мы, — подтвердил Вайскопф. — Спасти женщину и нерожденное дитя это правильный поступок.
Я не смогла удержаться, чтоб не нахмуриться:
— Рада, что вы это заметили.
— Не надо так удивляться, Анита Блейк. Мы верим в насилие только, чтобы спасти невинных. Мы не абсолютные пацифисты.
— Спасибо, что сказали, — сказала я.
— У нас, как и у любого человеческого лидера, есть последователи, но мы не заставляем их нам поклоняться. Мы не заставляем их приносить нам клятвы, и очень осторожно используем каждое слово.
Я покачала головой:
— Вайскопф, Мастер Вампиров осуществляет контроль над низшими вампирами просто находясь рядом с ними. Здесь что-то вроде сверхъестественных феромонов.
— Вы лжете, — сказал он, и это прозвучало так уверенно.
— Неужели вы не понимаете, как один Мастер Города узнает о появлении другого на своей территории. Они чувствуют это.
— Но ваш Жан-Клод не почувствовал нас.
Я попыталась придумать безопасный ответ.
— Это означает, что ваш Бенджамин очень древний и очень могущественный вампир. Допустим, что он и правда, не пытался заполучить контроль над другими вампирами. Допустим, что он честно верит, что просто разговаривал с ними, рассказывал им, что они достойны того, чтобы быть свободными от Мастера.
— Это все, чего мы хотим — для нас и для них. Свободу после столетий правления диктаторов, неужели это такая ужасная цель?
— Нет, — ответила я, и действительно в это верила. — Нет, Вайскопф, это прекрасный идеал, на самом деле прекрасный.
Теперь настала его очередь удивиться:
— Не ожидал, что вы согласитесь.
— Я просто полна сюрпризов, — заметила я.
— Мне следовало догадаться об этом, Анита Блейк.
— Анита, — сказала я, — просто Анита.
— Ваша дружелюбность меня не обманет, — сказал он.
— Я просто устала слышать, как вы называете меня Анита Блейк. Я чувствую себя провинившейся школьницей перед учителем.
Он улыбнулся и кивнул: