Брайс заговорил поверх крыши нашей машины.
— Прости Блейк, я не хотел сделать все еще хуже.
Я влезла за руль. Зебровски уже сидел на пассажирском сидении, пристегнутый и готовый к поездке. Брайс сел на заднее сидение.
— Тебе предстоит с ней свидание, это уже достаточное наказание, — сказала я и завела двигатель.
— Как мне удалось начать вечер, пытаясь избегать Арнет, а закончить назначив ей свидание?
— Добро пожаловать в мою жизнь, — сказала я. — Хотя, как правило, у меня такое с мужчинами.
— О чем это ты? — спросил Брайс.
Я медленно откинулась на сидение, ожидая пока кто-то за нами припаркуется на свое место и не заденет нас.
— С большинством мужчин, с которыми я сейчас встречаюсь, я не хотела встречаться. Большинство из тех, кого я люблю, я полюбила через пинки и крики.
— Че серьезно? — спросил Брайс.
— Серьезно, — в унисон ответили мы с Зебровски. Мы посмотрели друг на друга, а потом он усмехнулся. Я улыбнулась в ответ.
— Как ранее сказал Зебровски: Я ненавижу влюбляться.
— Почему? — спросил Брайс.
Я перестала париться по поводу слабоумного водителя позади нас. Он никак не мог решить — парковаться или уехать.
— Уязвимость от того, что есть что-то, что может так сильно контролировать, боязнь того, что тебе причинят боль, выбирай сам.
— Мне нравиться быть влюбленным, — сказал Брайс.
— Мне нравится быть влюбленным в Кэти, — отозвался Зебровски.
Я улыбнулась и влилась в городской ночной поток, который в Сент-Луисе был очень спонтанным.
— Мне нравиться любить тех, кого я люблю сейчас, — сказала я.
— В списке слишком много мужчин? — спросил Брайс.
— Да нет, просто, если честно, не всех мужчин, с которыми живу, я люблю по настоящему, поэтому предпочитаю не называть имен, чтобы не ранить чьих-то чувств.
— Мы не проболтаемся, — заверил Зебровски.
— Я тоже, — сказала я.
— Как же так получилось, что живешь с мужчинами, в которых не влюблена? — спросил Брайс.
— Брайс, я тебя не достаточно хорошо знаю, чтобы ответить на этот вопрос.
— Прости, а Зебровски ты можешь на него ответить?
— Он об этом не спрашивал.
Зебровски протянул мне кулак и я не сильно по нему ударила, потому что вела машину. Все те годы, что я знала Зебровски, он ни разу не задавал большинство из тех вопросов, которыми забросал меня Брайс за один вечер. Я вовсе не была уверена, что Брайс останется в десятке важнейших для меня людей, и не думаю, что захочу общаться с ним дальше, если он будет таким же назойливым. Моя жизнь удавалась, это делало меня счастливой, и я никому не хотела давать подробный отчет о том, как это работает. Особенно новоиспеченному Маршалу США, приехавшему в город всего несколько дней назад. Я поняла, что это не только из-за Арнет, я не привыкла думать задним умом, но и это можно исправить. Брайс всего лишь проявлял дружелюбие, или закидывал удочку? Я понимала, что рассказав нам про то, что он гей, Брайс поставил себя под удар. Мы с Зебровски оба могли на него воздействовать. А что если он соврал? Может, я чересчур подозрительна? Может и так, а может, пока не увижу Брайса в постели с мужчиной, я никогда не узнаю, мне он врал или Арнет. В одном я была абсолютно уверена, кому-то он точно врал.