Но иногда он включал свет, слепящий свет в глаза, час за часом. И тогда они видели, даже больше, чем хотелось. Глаза, отчаявшиеся, пустые, как ее собственный желудок. Цепи и наручники словно из старого фильма — только настоящие, совсем настоящие, оттягивающие и вгрызающиеся в запястья и лодыжки.
Но когда он их снимал, становилось еще страшнее. Еще страшнее, когда выводил из этой комнаты, забирал с собой.
Если он придет снова, она будет сопротивляться. Бри сказала: нужно сопротивляться, несмотря ни на что. Бри была права, она знала, что Бри права, но сопротивляться ему было так трудно. Так больно.
Но она все равно будет стараться, если он снова придет за ней, она будет сопротивляться, пытаться его ударить.
Она протянула руку, пытаясь нащупать в темноте сестру, почувствовать ее рядом.
И все вспомнила.
Было темно, но она была одна. И в этот раз она была уже взрослой. Но он снова придет за ней, как это было в мучивших ее ночных кошмарах.
Он вернется.
Мелинда пошевелилась, снова почувствовала вес врезавшихся в ее тело наручников и цепей. Внутри она кричала, как раненый зверь, но не давала звуку вырваться наружу.
Спокойно, спокойно. Крик не поможет. Нужно думать, нужно все спланировать, нужно придумать, как отсюда выбраться.
Бри будет ее искать, и вся полиция Далласа тоже.
Но что, если она уже не в Далласе? Он мог увезти ее куда угодно.
К горлу подкатила истерика, она хотела выплюнуть ее истошным криком.
Думай.
Сарайо.
Она позвонила, голос отчаянный, ей срочно нужна помощь. Что она тогда сказала? Надо вспомнить все до малейших деталей, пробиться сквозь дурман от того, что они ей вкололи, и вспомнить.
Она сказала, что видела того, кто ее изнасиловал. Просила ей помочь. Говорила, что ей страшно, что не может пойти в полицию, снова пройти через все это.
Конечно, она должна была ей помочь, неважно, что у нее был тяжелый день и что она хотела лечь пораньше. Оставила сообщение Бри, заперла дверь. Она всегда тщательно запирает дверь, в машине тоже. Нужно всегда быть осторожной, всегда.
И все равно.
Теперь она вспомнила, как уверена была, уверена, что уговорит Сарайо Уайтхед победить страх, убедит пойти в полицию, сообщить все подробности. Была уверена, что может ей помочь, что справится.
Ну конечно же. Конечно, когда Сарайо бросилась к машине у того ночного кофе, она ее впустила, конечно же, согласилась отвезти куда-нибудь, где поспокойнее и меньше народу.
Симпатия, эмпатия, взгляд, прикосновение руки. Утешить. Посадить в машину, дать перевести дух, поговорить, попробовать успокоить — теперь она понимала, что это была отнюдь не паника.