— М-да, действительно, поразительная чуткость. Что ещё?
— Память, он помнит столько людей и событий, просто диву даешься. Мне иногда кажется, что он вообще весь город знает, всех тут живущих.
— Ну, это вы лишку хватанули, Вера Васильевна, — усмехнулся инспектор, — миллион имён и фамилий выучить невозможно, мне так думается.
— Да, конечно, но от такого впечатления, я избавиться не могу. Ещё он, когда дерётся, перемещается как призрак.
— Как это понимать? Объясните.
— Он расплывается, настолько быстро двигается, что видны только смутные очертания тела.
— Ага, понятно, а где он научился владению борьбы, да ещё без оружия? Вы не знаете?
— Может в армии? — сделала предположение Вера.
— Нет, я проверял, он служил на обычной точке, там никак не мог.
— Тогда где? — теперь уже спросила Вера у инспектора.
— Это знает майор, но он молчит, как партизан, ничего не говорит.
— Он такой, майор ваш.
— Да уж. Вот вы, Вера Васильевна, много времени проводите с Василием и ничего об этом не узнали. Где он научился боевым искусствам, да так умело, что его сразу назначили старшим тренером, натаскивать спецназ, ни кого-то там, а бойцов СОБРа! И, как я от них слышал, он парень очень крутой, гоняет без жалости, но это и правильно.
— Ещё бы, им особо опасных преступников приходится задерживать, — согласилась Вера. — Я вот что отметила, от Васи исходит сила, такая мощная, что сопротивляться ей бесполезно.
— Это я тоже отметил. Уверенность, бесстрашие, ярко выраженное лидерство…
— Вот лидером он быть и не хочет, — перебила Вера инспектора, — Вася одиночка.
— С чего вы взяли? — не поверил Иванов.
— Я это чувствую, в этом уж доверьтесь мне.
— Верю, у женщин понимание души человека лучше, чем у мужчин. Но всё же, он давит, просто своим присутствием, очень тяжело ему отказать, даже по мелочи.
— Есть такое. И всё-таки, Вася боится.
— Чего? — удивился инспектор.
— Ни «чего», а кого, — поправила его Вера.
— Кого? — легко согласился Иванов с исправлением вопроса.
— Себя, — этим словом Вера ввергла инспектора в ступор.
— Как может человек бояться себя? — через некоторое время спросил он, как только отошёл от потрясения.
— Да, — Вера говорила с убеждённостью. — Он боится своей неимоверной силы, как человек добрый, он не хочет никому навредить.
— Добрый? Вася, по кличке Удав, добрый? А кто в субботу ни за что избил человека?
— Не избил, только один разик врезал лохотронщику, и правильно сделал. Я и сама мошенников не терплю. А вообще, он всех жалеет, даже отпетых негодяев, которых вы, Николай Иванович, только к стенке и поставили бы.