— Мне кажется, я где-то уже встречал это имя, — Гарри наморщил лоб. — Не помню, где.
— Если не можешь вспомнить, нужно просто поискать в библиотеке, — невинным тоном предложила Гермиона.
— Гермиона, если ты думаешь, что мы позволим тебе целыми днями торчать в библиотеке, выискивая упоминание о Фламеле, то ты ошибаешься, — ласково сказал Гарри. — Не больше часа в день.
— Но Гарри, мы должны узнать, кто он такой! — Гермиона почему-то и не подумала возмутиться тем, что она сама может решать, что ей делать со своим временем.
— Нет. Что бы Дамблдор не спрятал в школе, это не наша забота. Мы всего лишь дети, мы должны учиться и развлекаться. Нам, конечно, любопытно. Поэтому мы все-таки будем пытаться узнать, кто такой Николас Фламель. Но не больше часа в день.
— Ладно, уговорил, — Гермиона вздохнула и рассмеялась. Ей нравилось, что теперь у нее есть друзья, которые заботятся о ней.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Гарри, и тут же повернулся к Невиллу. — Ты не знаешь, какие свойства у корня солодки?
* * *
С тех пор, как Рон и Невилл обзавелись новыми палочками, их работа в классе заметно улучшилась. Правда, никто из троих — ни Гермиона, ни Невилл, ни Рон — пока не научились контролировать свою магию. Когда Гарри только влил в них немного своей магии, они чувствовали ее очень отчетливо — но, когда их тела переработали и впитали чуждую энергию, эта отчетливость заметно притупилась. Им приходилось концентрироваться, чтобы ощутить магию внутри себя — но теперь они хотя бы знали, что искать. И уж конечно, они еще не были способны чувствовать токи магии вне своего тела, как это делал Гарри. Но постепенно им становилось все легче почувствовать магию. Гарри надеялся, что со временем они научатся обходиться без заклинаний.
В целом же их четверка была едва ли не самыми успешными учениками на своем курсе. Они быстрее осваивали заклинания, и их домашние работы неизменно высоко оценивались профессорами — ну, если не считать Снейпа, конечно. Но декан Слизерина редко выставлял больше «удовлетворительно» студентам с других факультетов. Пожалуй, посоревноваться с ними могли бы только Падма Патил и Дафна Гринграсс.
Нельзя сказать, что они специально старались держаться обособленно: Гермиона обладала блестящим умом и любила это демонстрировать, а потому легко завела приятелей в Когтевране и должников — в Хафлпаффе; Невилл, подрастерявший свою неуверенность, но не скромность и тихий нрав, быстро обзавелся приятелями в Хаффлпафе. Рон был яростным фанатом квиддича, неутомимым пропагандистом гриффиндорской точки зрения и обладал парой забавных, но безобидных пороков — вроде своей способности опустошить тарелку в любое время дня и ночи, так что на факультете его любили. Его же способность обставить любого в шахматы внушала гриффиндорцам определенное уважение. Гарри был любимцем учителей и команды: Оливер был чрезвычайно доволен его талантом и старательностью, Анджелина, Алисия и Кэти считали его «милым», Фред и Джордж восхищались невозмутимостью, с которой он снес пару попробованных на нем проказ и изощренностью ответных проделок. В общем, у каждого по отдельности были свои знакомые, приятели и даже друзья; но, стоило четверым собраться вместе, никто не находил в себе сил подойти и заговорить с кем-то одним.