Я разорвала на нем рубашку, оставила клочки висеть на плечах.
— Мне нравилась эта рубашка, — прорычал он. Бэрронс возвышался надо мной, темный демон, сверкавший в свете факелов, с него капали пот и кровь, его торс был покрыт татуировками, которые исчезали под ремнем.
Он схватил низ моей майки, разодрал ее до самой шеи и резко втянул воздух.
Я ударила его. Если он и ударил меня, я уже этого не чувствовала. Его рот снова накрыл мои губы, горячий шелк его языка, покусывания, обмен дыханием и тихими, отчаянными звуками желания. Цунами вожделения — без сомнения, возникшая из-за Эльфа в крови — поднялось во мне, сбивая с ног, и бросая в опасное море. Там, в этих глубоких, смертельных водах, не было ни спасательной шлюпки, ни маяка, указывающего путь к берегу своим мягким янтарным свечением. Только буря между Бэрронсом и тем во что превратилась я, и там под моими ногами двигались черные тени, наверное, мне стоит десять раз подумать, прежде чем снова решиться поплавать в этой водичке. Плевать.
Он подстроился под меня и начал эротические, ритмичные движения, ударялся и терся об меня. Одинокий мальчик. Одинокий мужчина. Один в пустыни под кроваво-красной луной. Везде война. Всегда война. Над предательскими зыбучими песками дует крадущий дыхание сирокко. Пещера в отвесной скале. Святилище? Нигде больше не осталось святилищ. Язык Бэрронса оказался у меня во рту, и каким-то образом я оказалась внутри Иерихона Бэрронса. Эти картинки были его.
Тут мы оба одновременно услышали шум и отпрянули друг от друга так же быстро, как и сошлись, разбежались к противоположным стенам маленькой пещеры.
Задыхаясь я уставилась на него. Он тяжело дышал, темные глаза превратились в щелки.
— Вход все еще заговорен? — беззвучно, одними губами спросила я.
— Только на удержание.
— Так заговори его снова!
— Не так это просто.
Он растворился в тенях за сталагмитом.
Я сконцентрировалась на двери, пытаясь почувствовать, что приближается, и напряглась.
Эльф… но не Эльф. Следом еще примерно с десяток Невидимых.
Я посмотрела на тело Мэллиса у входа, мне хотелось прыгнуть к нему. В мерцании факела мое внимание привлекла вспышка золота и серебра.
Амулет! Как я могла забыть? Он валялся прямо между телом и дверью. Наверное, упал когда Бэрронс оторвал ему башку.
Шаги приближались.
Я кинулась к Священной Реликвии.
Ботинок наступил на амулет как раз в тот момент, когда я оказалась рядом.
Я подняла голову и встретилась взглядом с убийцей моей сестры.