— Я сам пришел, чтобы прикончить его. Он стал мешать. Ты сберегла мне время. Как это у тебя получилось?
Он внимательно рассматривал меня, вся покрытая кровью, лицо, одежда и руки, и в то же время никаких заметных ранений. На его красивом, экзотическом лице медленно расцвела улыбка.
— Ты съела Невидимого. Да?
Я не стала ему отвечать. Наверное, за меня это сделали глаза. За его спиной стояли дюжина или даже больше Невидимых неизвестного мне вида, в черных униформах, с красными знаками отличия. Однозначно, это его личная охрана.
Он рассмеялся.
— Ты ходячий сюрприз. Хорошенькая, как и твоя сестра, но Алина никогда бы такого не сделала.
Имя сестры, в устах ее убийцы, вывело меня из себя.
— Не смей произносить ее имя. Нет у тебя с ней ничего общего, и никогда не было.
Если Бэрронс отберет у меня и эту драку, я его убью.
Но эту битву мне было не суждено получить. Не здесь. Не сегодня. Голос Гроссмейстера становился все глубже, тверже, грохотал громом целого легиона голосов. Он что-то сотворил внутри моей головы. Он раздавался эхом, шептал, и перестраивал.
— Дай мне амулет. Сейчас же.
Я подняла его и передала ему. Даже сделав это, я изумлялась, почему я исполняю его приказ, почему я ему подчиняюсь. В момент, когда я прикоснулась к амулету, он слабо, словно приглашая, мигнул сине-черным светом. Глаза Гроссмейстера слегка расширились. Он быстро отобрал у меня амулет.
— Еще один сюрприз, — пробормотал он.
«Точно, скотина, я герой! Так что берегись», — хотелось мне сказать, но мои голосовые связки не подчинялись мне, в этот момент я не подчинялась сама себе.
— Встань, — приказал он.
Амулет сверкал в его руке, затмевая тот слабый свет, который мне удалось от него получить, и которым я так гордилась.
Я тут же, как марионетка, которую дернули за веревочки, встала, мозг сопротивлялся, плоть подчинялась. Я заколебалась перед одетым в красную мантию Гроссмейстером, посмотрела в его слишком красивое, чтобы быть человеческим, лицо и ждала его дальнейших повелений. Он и с моей сестрой проделал то же самое? Он ее не обманул, он ее подчинил, лишил выбора, как и меня?
— Идем. — Он повернулся, и я как робот, собиралась послушно последовать за ним.
Бэрронс выскочил из тени и ударил в меня как ракета, повалив на землю под себя.
Гроссмейстер обернулся, его мантия взметнулась.
— Она остается со мной, — заявил Бэрронс. Его голос, тоже, многократно усиленный рокотал, вибрируя у меня в мозгу. Конечно, я остаюсь с ним. О чем я вообще думала?
То, что Гроссмейстер сделал потом, было настолько для меня непостижимо, что я еще несколько минут, после его ухода, сидела с открытым ртом.