— Он направлялся в Темную Зону, Бэрронс.
— И? Одной проблемой стало бы меньше.
Я покачала головой.
— Я не ты, Бэрронс. Я не мертва внутри.
Его улыбка была холодна как лед.
— И что же вы сделали? Побежали за ним и предложили себя на блюдечке с голубой каемочкой, лишь бы увести его от Темной Зоны подальше?
Типа того. И затем мне пришлось провести следующие три с половиной часа в клубе, танцуя и флиртуя с ним, стараясь чтоб он не слишком лапал меня, пока инспектор Джейни наблюдал с крайнего столика. Пыталась использовать как можно больше его времени, чтобы он забыл свои поиски в Темной Зоне сегодня ночью. В конечном итоге, попыталась красиво уйти и мне это не удалось.
Как и его брат, Дерек О’Баннион привык получать то, что хочет, и если не получал, то прижимал к стенке. В моей слепой решимости избежать еще одной смерти на своей совести, я совсем забыла, что Дерек родственник человека, который жестоко убил двадцать семь человек за одну ночь, лишь бы получить то, что ему нужно.
К 11–30 я решила, что с меня довольно. С каждым выпитым стаканом, он все больше распускал руки и демонстрировал худшие стороны своего характера. У меня не было возможности выпутаться красиво, и в порыве отчаяния я отпросилась в туалет, откуда попыталась слинять через заднюю дверь. Я решила, что позвоню ему завтра, расскажу как мне стало плохо, и если он снова пригласит меня, что-нибудь придумаю или совру, буду тянуть и откладывать. Я совсем не хотела, раздразнить еще одного О’Банниона в этом городе. С меня хватило и первого.
Он перехватил меня на выходе из туалета, прижал к стене, и грубо поцеловал. Зажатая между стеной и его телом, я даже дышать не могла и у меня закружилась голова от недостатка кислорода. Над моим ртом словно совершили насилие, губы казались сплошным синяком. Я видела желание в его глазах и знала, что сейчас он возбужден женской беззащитностью. Я вспомнила ресторан его брата, тех ухоженных и тщательно контролируемых женщины, вспомнила, что официантам запрещено обслуживать женщин, пока мужчина сам не закажет им. О’Баннионы совсем не милые очаровашки.
Когда мне удалось вырваться на свободу, я закатила сцену, громко обвинила его в приставаниях. Я кричала, что уже много раз объяснила ему, что он мне не интересен. Если бы это был кто-то другой, то вышибалы выкинули бы его из клуба, но в Дублине, никто не станет выкидывать О‘Банниона. Вместо этого из клуба выставили меня. Инспектор — прилипала, наблюдал за этим действом, прищурив глаза и сложив руки на груди, он не пошевелил и пальцем, чтобы помочь мне.