— А ты уверен, высокородный, что квестор Евсевий и префект Константинополя Цезарий участвуют в мятеже? — спросил Набидий у гостя, скромно сидящего у стола с опустевшим кубком в руке.
Гермоген был еще относительно молод — ему совсем недавно исполнилось сорок лет, — полон сил и уверенности в себе. Той самой уверенности, которой так не хватало Набидию, прожившему на этом свете уже почти шестьдесят лет и много чего повидавшему за это время. В том числе и головокружительных падений.
— Какое это имеет значение, префект? — скривил губы в презрительной усмешке Гермоген. — Если не участвуют, так сочувствуют. Считай, что они попали в этот список по личной просьбе магистра Петрония.
— Ну да, конечно, — с готовностью закивал Набидий облысевшей головой, слишком большой для его тщедушного тела. — Просто император может не согласиться.
— С чем не согласиться? — строго глянул на префекта претория Гермоген.
— С арестом столь высокопоставленных лиц, — поморщился Набидий.
— Ты забываешь, сиятельный, что эти лица — заговорщики, — зло ощерился Гермоген. — Если они будут убиты во время подавления мятежа, то никому, в том числе и императору, в голову не придет усомниться в их виновности.
Набидий тяжело вздохнул и вновь вернулся к списку. Конечно, Гермоген перестарался, и многие из тех, кого он записал в потенциальные мятежники, знать не знали ни о каком заговоре, но тут уж ничего не поделаешь. В большом деле не без малых издержек.
— Ты уверен, что у нас достаточно сил?
— Не изволь беспокоиться, сиятельный Набидий, — усмехнулся комит. — Кроме городских легионеров, оставленных Валентом для обороны Константинополя, у нас под рукой еще и фракийцы Юлиана. Да и среди пехотинцев Фронелия немало людей, преданных императору.
— Так, может быть, нам следует арестовать Прокопия, разоружить легионеров Фронелия и тем самым пресечь мятеж в самом зародыше? — неуверенно предложил Набидий.
— Да ты в своем уме, сиятельный префект?! — возмутился Гермоген. — Нам даже Прокопию пока что нечего поставить в вину, а уж о Фронелии вообще речи не идет. Комит — верный солдат императора, его легионеры — испытанные во многих битвах бойцы, а ты, Набидий, потребуешь от них сложить оружие. Но тогда мятежником объявят не Прокопия, а тебя.
От такой перспективы Набидия даже в холодный пот бросило. Собственная робость едва не сыграла с префектом претория злую шутку. Прав Гермоген — решительность и еще раз решительность.
— На какое время заговорщики назначили свое выступление? — спросил Набидий.
— Завтра ночью Прокопий прибудет в казармы у Анастасьевых бань, облаченный как император, и обратится с речью к легионерам Фронелия. Его будут сопровождать все участники заговора. Мы стянем к казармам все имеющиеся у нас силы и обрушимся на мятежников в самый удобный момент.