— А я давно говорил, что усадьбы в Галлии следует обносить каменной стеной, — буркнул рассерженный Грациан. — Если каждая усадьба превратится в крепость, то у варваров сразу же пропадет охота разорять наши земли. К сожалению, знатные мужи Галлии никак не могут понять очевидного: у империи не хватает легионов, чтобы наглухо закрыть границу. Регулярная армия просто не приспособлена для охоты за мелкими ватажками. Это должно стать заботой самих галлов, если они не хотят вечно ходить в обиженных. Тебе следовало объяснить это жалобщикам, сенатор Евгений.
Чиновники, собравшиеся в курии Сирмия, встретили слова императора гулом одобрения. Грациан высказал дельную мысль, это признал даже магистр Нанний. К сожалению, возведение подобных крепостей потребует больших расходов, а казна империи пуста.
— Пусть строят на свои средства, — отрезал Грациан. — В конце концов, это ведь их добро воруют варвары, а не мое.
Император, огорченный плохими вестями, взмахом руки отпустил свиту и уже отправился было почивать, но его перехватил настырный Нанний. Грациан вспылил, но сумел сдержать гнев, рвущийся наружу, что потребовало от него немалых усилий. Старший сын покойного Валентиниана был вспыльчив от природы, но, в отличие от своего отца, умел обуздывать свой нрав, если этого требовали обстоятельства. Очень похвальное качество в молодом человеке.
— Я получил сведения, божественный Грациан, что варвары готовят вторжение в Галлию, — негромко, но веско произнес Нанний. — Удар последует сразу же после того, как мы ввяжемся в войну с готами. Я даже знаю имя человека, который возглавит набег франков. Это некий Гвидон, которого варвары считают сыном бога.
— На охоте я разговаривал с комитом Андрогастом, только что прибывшим из Лиона, — нахмурился Грациан. — Он меня заверил, что в Галлии все спокойно.
— А зачем высокородный Андрогаст приехал в Сирмий, он тебе не сказал?
— Я полагал, что его вызвал ты, магистр.
— Боюсь, что комит Андрогаст уже нашел общий язык с префектом претория Меровладом, а потому верить ему нельзя, — холодно произнес Нанний.
— Ты подозреваешь всех, магистр, — в раздражении воскликнул Грациан. — Ты подозреваешь Меровлада, ты подозреваешь дукса Максима, ты подозреваешь комита Андрогаста!.. А есть люди, которым ты веришь, сиятельный Нанний?
— Есть, — твердо произнес магистр. — Имя одного из них я уже называл тебе, божественный Грациан. Речь идет о комите Феодосии.
— Я слышал о Феодосии много хорошего и много дурного, магистр, но я не понимаю, почему я должен делиться властью с этим человеком? У меня уже есть один соправитель — Валентиниан. По-твоему, я должен обездолить родного брата и облагодетельствовать совершенно чужого мне человека?