– Меня не отпустят.
– Не говори, куда идешь, – предложила я.
– Так ведь спросят, – хныкала Надя.
– Скажи, что отправляешься в библиотеку, – придумала я подходящий предлог.
– Лгать? – ужаснулась Надя.
– Конечно, – ухмыльнулась я. – Сама частенько вру Белке – незачем ей всю правду обо мне знать.
– Врать нехорошо, – прошептала Надя.
– А всегда откровенничать с родственниками – это идиотизм, – отбрила я. – Короче, если решишься, то вот пригласительный билет.
На показе мод Надюша не появилась. Я обиделась, потому что рассказала ей, что впервые буду задействована в процессе как полноценный визажист, а не просто ассистент Франсуа, для меня это важный шаг в карьере. Но потом подумала, что мы с Надей общаемся недавно, ей мои достижения по барабану, и мое плохое настроение как водой смыло.
Роман Глебович договорился с одним из самых значимых в фэшн-мире глянцевых журналов о репортаже. В Москву прислали титулованного фотографа из Нью-Йорка, француза по происхождению, Роже Винтера. Наши модели, понимая, что всего лишь один кадр, снятый гуру фоторепортажа и иконой фэшн-журналистки, способен вознести девушку со дна неизвестности на мировые подиумы, постарались произвести на Роже наилучшее впечатление. Красавицы нарядились по полной программе, встали на километровые каблуки, начесали кудри, наложили макияж и явились на фуршет, сверкая ослепительными улыбками.
И вот, уже после показа, Винтер, не обращая внимания на стадо однояйцевых блондинок, тихо беседовал с Арни, а я застыла справа от Франсуа, ожидая от него каких&либо указаний. Вдруг Винтер замолчал, поднял висевший на шее фотоаппарат, пару раз щелкнул затвором и спросил:
– Франсуа, кто эта девочка?
Арни проследил взглядом за рукой Роже, прищурился и ответил:
– Не знаю. Но ты прав, в ней что&то есть.
Я тоже повернула голову и удивленно спросила:
– Вы говорите о худышке в джинсах?
– Да, да, – закивал Винтер, – вон о той темненькой, которая небрежно заколола волосы, отчего половина прядей упала ей на плечи.
– В малышке есть шарм, – подхватил Франсуа. – Посмотри, как стоит – этакой изломанной линией… И руки хороши.
– А глаза, – дополнил Винтер, – как на древнерусских иконах – близко посажены к узкому носу.
Я еще больше удивилась:
– Мне всегда казалось, что вам, наоборот, нравится, когда глаза широко расставлены.
– Поверь, через год в моду войдут именно такие лица, как у этой юной незнакомки, – зачастил Роже, – я это чувствую. Совершенно иной типаж, необычный. Одухотворенный. Он сменит простые лица. Грядет революция, всем надоели девочки-куклы…