Со стороны собравшихся за столом офицеров послышался ропот одобрения.
— Вы улавливаете суть, джентльмены. Идею выносил человек, которого после Миндена выгнали из армии за трусость, но который благодаря толстой шкуре и другому имени остался…
— Сэквиль[16], Богом клянусь! — воскликнул Вилер, не обращая внимания на попытку Эпплби сострить. — Я совсем забыл. Разве не вычеркнул его король собственноручно из армейского реестра, запретив впредь занимать любую военную должность?
— Именно так, дорогой сэр, покойный король так и сделал. И кем же теперь стал означенный субъект? Никем иным, как фактическим руководителем военных операций в Америке, стране, о которой он ничего не знает. Вот Барре знает, но Правительство игнорирует бравого полковника. Берк, Фо и Чатэм знают, но никто не прислушивается к их мнению. И вот мы здесь! — Эпплби удовлетворенно перевел дух и обвел взглядом публику, словно ожидая аплодисментов.
— Вы не вполне правы насчет Джермена, мистер Эпплби.
Эпплби нахмурился и покрутил головой в поисках того, кто осмелился ему противоречить. Это был Крэнстон.
— Прошу прощения?! — вскинулся доктор.
— Готов согласиться, что лорд Джордж Джермен именно таков, каким вы его описываете, но в его секретариате служит американский лоялист, которого можно признать экспертом в ряде вопросов. Его зовут Бенджамин Томпсон[17].
— Фи! — отозвался Эпплби. — Томпсон — это его катамит!
Дринкуотер понятия не имел, что значит «катамит», но мог предположить, судя по ухмылкам, появившимся кое у кого на лицах.
— Полагаю, мистер Эпплби, в словах Крэнстона есть доля истины, — весомо заявил Хоуп, но Эпплби не намерен был уступать.
— Не согласен, сэр.
— И я, сэр, — снова вмешался в разговор Дево в очередной попытке направить его в нужное русло. — Факты говорят сами за себя. Если Томпсон такой гений, то неужто он не знает, что наше прибытие в Чарлстон или Нью-Йорк принесло бы гораздо больше вреда мятежникам?
— А! Да вот в чем загвоздка, — снова бросился в бой Эпплби. — Джермен обращается к Томпсону. «Будь я проклят, Бенджамин, — заявил доктор, подражая манере Джермена, — если доверюсь этому тупому идиоту Клинтону и его прихвостню, чертову предателю Арнольду, который наверняка ведет двойную игру. Лучше не посылать деньги им». Джермен берет карту: «Кому же нам их послать, Бенджамин? Корнуоллису? Мне никогда не нравился этот пучеглазый. Или его заместителю, молодому Роудону? Или этому проклятому всезнайке Фергюсону?»
— Фергюсон мертв, — ровным голосом заметил Вилер.
Эпплби тем временем воздел очи горе:
— «Нет-нет, все это не то, Бенджамин. Пододвинь-ка поближе карту; где тут Каролина? Ах, вот она. Так, куда-нибудь сюда!» — Эпплби зажмурил глаза, ткнул пальцем в дамастовую скатерть, потом опустил взор, как будто вглядываясь в воображаемую карту. — «Вот и прекрасно. Бенджамин, запиши место, а то уже пять часов и мне пора провести часок-другой за столом, чтобы расслабиться…». Все надевают шляпы и уходят. Занавес.