Он посмотрел на Эцу, на ее кимоно, расписанное цветами, на тяжелый оби. Какого черта, с чего он взял…
«Знаешь, мне уже пора, — пробормотал он. — Поздно уже».
Она подала ему фуражку, он надел ее. Взглянул на Эцу. Странно — ему даже не хотелось поцеловать ее.
«Ну, спокойной ночи», — пробормотал он.
«Супокойной ночи, Тэду», — ласково сказала она. Она раздвинула перегородки и подождала, освещая ему путь к калитке. Когда он вышел на улицу, она побежала и задвинула засов. Начал накрапывать мелкий дождик, и, когда она вернулась в дом, ее темные волосы были полны серебристых капелек.
Отец и Мать ждали ее.
«Он не…» — начали они.
«Нет», — сказала Эцу.
«Что произошло?» — спросил Отец.
«Ничего, — ответила она. — Мы разговаривали. В Америке есть девушка с голубыми глазами и золотистыми волосами. Я видела ее фотографию. Он поедет домой и женится на ней».
«Но он знал это и раньше», — удивленно сказала Мать.
«Я не знала, — сказала Эцу. — Когда я об этом узнала, он ее вспомнил».
Они стояли, глядя друг на друга.
«Ты понимаешь что-нибудь?» — спросила Мать Отца.
«Нет, — ответил тот. — Кто может помять американцев?»
Эцу не говорила ничего. Она вытаскивала из стенных шкафов шелковые стеганые одеяла. Отец с Матерью ночью спали на полу в этой комнате, а Эцу с детьми в соседней.
«Так или иначе, но мы в безопасности, — сказала она. — И я больше никогда не буду есть еду, обещаю вам».
Но уже под утро, лежа между двумя младшими сестрами, Эцу все вспоминала лицо красивой светловолосой девушки. Две женщины, разделенные морями и океанами, — могло ли быть, чтобы одна прилетела на помощь другой?
«Кто знает?» — вопрошала Эцу. Ее благодарное сердце тянулось сквозь ночь к другой. «Она моя сестра, — думала Эцу. — Моя сестра, спасшая меня. Сью!» Эцу произнесла имя вслух. Оно звучало совсем по-японски — почти совсем, подумала она.