Игра была сыграна. Но князь Монако не желал признать себя побежденным. Он начал с того, что отправил весьма интересное письмо маркизе, ставшей «его дорогой матушкой».
«Дорогая моя матушка, ваша дочь, вероятно, расскажет вам о том, что ваши желания исполнились. Это событие слишком затрагивает ее репутацию, чтобы я мог остаться к нему безразличным. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как она покинула свой дом и нашего сына. Однако юрисконсульты, к которым я обращался, настаивают на том, чтобы я издал в Монако постановление, призывающее ее вернуться к своим обязанностям. Я не льщу себя надеждой, что это поможет возвратить ее на праведный путь, с которого она свернула, и мне кажется, что нам остается только одно: оплакивать ее».
Князь приказал объявить своему народу о лишении своей бывшей жены ранга, титула и почестей, положенных ей как княгине. «Она больше не имеет права носить титул княгини Монако, в чем ей отказано ввиду ее измены и вероломства».
Но княжество Монако уже стало чем-то далеким. В Париже княгиня наконец обрела счастье, которое, правда, сопровождалось глубокой печалью, потому что Гонорий безжалостно разлучил ее с сыном. Письма ее возвращались нераспечатанными.
Время шло, горечь не утихала, но тем не менее Мария-Катарина чувствовала себя счастливой оттого, что рядом с нею находился принц Конде. Когда начались революционные бури, любовники вместе отправились в эмиграцию.
В 1795 году Мария-Катарина узнала о смерти Гонория III, то есть о своем полном освобождении. Она все-таки поплакала о том, кого так любила и кто оказался таким безжалостным по отношению к ней. Она все еще жила в Англии и не собиралась покидать эту страну.
В 1808 году принц Конде испросил у короля Людовика XVIII, также эмигрировавшего в Англию, разрешения жениться на вдове князя Монако. Марии-Катарине к тому времени уже исполнилось шестьдесят два года, а ее возлюбленному – семьдесят два. Разрешение было получено, и под самое Рождество, в часовне Уэнстеда, ровно в полночь Мария-Катарина Бриньоле-Сале стала наконец принцессой де Конде. Она пробыла ею четыре года, пока ненастным вечером 1813 года эта героиня великой истории Любви не скончалась в Уимблдоне. Луи-Жозеф де Конде пережил ее на пять лет.
Граф Анатолий Демидов, князь Сан-Донато
Вопли были такими пронзительными, такими душераздирающими, что, казалось, они разносятся по всему Сен-Жерменскому предместью. В самом особняке де Монто эти крики звучали совсем уж невыносимо. Слуги, укрывшись в подвале, затыкали себе уши и чуть ли не отдавали богу душу со страху. Не иначе сам сатана собственной персоной явился в их дом и сражается теперь с хозяйкой! Ни один из них не сдвинулся бы с места за все золото и серебро мира!